Воспоминания Баулина
Юрия Михайловича,
водителя 19 гв. механизированной
бригады 1 гв. танковой армии
|
|
|
Воспоминания Баулина
Юрия Михайловича, |
Я, Баулин Юрий Михайлович, родился 21 мая 1921 года в деревне Высокуша
Нагорьевского района Ярославской области. Потом с родителями приехал в Москву,
где окончил школу, затем курсы вождения автомобиля, изучил слесарное дело. С
февраля 1939 года начал свою трудовую деятельность слесарем, механиком,
водителем автотранспорта.
28 октября 1940 года я был призван в Советскую Армию Дзержинским РВК города
Москвы и отправлен в гарнизон Приморского края на Дальний Восток, ж.д. станция
Манзовка (в настоящее время - станция Сибирцево). Сначала был направлен в
учебное подразделение, затем (из-за нехватки водителей) был направлен водителем
на стройку укрепрайона в Сопки. Потом ближе к государственной границе в район
города Гродеково (сейчас город Приграничный). Служил я в автороте 1-ой
механизированной бригады (п/п 24665).
Через полгода меня вернули на станцию Манзовка в гарнизон, где я начинал
свою воинскую службу.
Начало войны меня застало там, и когда командованием была получена директива -
подготовить ряд дальневосточных соединений для отправки в действующую армию, я
попросился на фронт. Просьба моя была удовлетворена.
30 октября наш гарнизон был отправлен на фронт, так как противник был на
подступах к Москве, и его надо было остановить и не дать войти в Москву.
Поскольку противник потерпел неудачу в замысле с ходу пробиться к Москве, он
крупными силами вел планомерное наступление. Фашистам удалось прорвать Можайскую
линию обороны, ворваться в город Калинин и приблизиться к городу Тула.
На фронт наш гарнизон двигался ускоренными темпами. Эшелоны мчали нас на
запад, но все же нам казалось, что движемся мы слишком медленно. Был конец
октября 1941 года.
Враг готовился к новому наступлению на Москву. Он рассчитывал обойти ее с
севера через города Клин, Солнечногорск и с юга через Тулу и Каширу.
Выгрузившись из эшелонов в октябре 1941 года, наша 1-ая механизирванная
бригада в составе мех. танкового корпуса заняла оборону к юго-западу от города
Клин. Но начали мы не с обороны, а с наступления.
Наша бригада была направлена в распоряжение Центрального фронта в город
Клин. Участвовала в разгроме гитлеровцев под Клином и танковая рота 14-го полка
подполковника А.Ф. Бурды. А в составе 1-ой гвардейской танковой бригады А. Ф.
Бурда и его танкисты громили врага на подступах к Москве.
В бой с фашистами вступили в четырех километрах от города Волоколамска. Наша
бригада успешно сражалась на Волоколамском направлении. Наступая непрерывно днем
и ночью, громя врага, прорывая его оборону, продвигались к городу Солнечногорску
для его обороны. Приказ И.В. Сталина был краток - «Ни шагу назад!».
Наступившие холода осенью 1941 года загнали гитлеровцев в избы. А нам
предстояло совершить последний прыжок — через линию фронта. Наш комбриг
застрелился, допустив тактическую ошибку в ведении боя под Волоколамском, из-за
которой мы стали отступать. Наши поредевшие колонны отходили в направлении
Ржева.
5 декабря мы пошли в наступление из-под станции Яхрома на город Ржев. Мы
почувствовали, что надо именно здесь остановить и отбросить врага от Москвы. И
это так и случаюсь, именно здесь начался разгром врага.
Во время переформировки войск к наступлению подо Ржевом, я получил задание —
ехать в город Калининград, в настоящее время город Королев, на артиллерийский
завод имени Калинина, получить боеприпасы и доставить их к линии фронта. Ехать
надо было в Москву. Я был рад такому повороту событий, так как имел возможность
заехать домой, повидать родных, помыться, привести себя в порядок. Что и было
мной сделано. Сопровождал меня младший техник—лейтенант Ненашев М.И. Все шло
хорошо. Получили боеприпасы и двинулись в обратный путь из Калининграда
(Королева) через Москву в Ржев. Была зима, на нашем пути лежал спрессованный
метровой толщины снег. Мы выбивались из сил, так как иногда приходилось просто
тащить машину, груженную боеприпасами, в буквальном смысле - на себе. Мы не
спали трое суток. Но, несмотря на это, преодолевая все трудности, мы
продвигались вперед. Мы знали, что там, на передовой линии фронта ждут нашего
возвращения с боеприпасами. Но случилось непредвиденное обстоятельство: не
доезжая нескольких километров до Ржева, я, видимо, уснул за рулем от усталости,
машина съехала в кювет, перевернулась, мы с Ненашевым вылетели из машины,
боеприпасы высыпались на дорогу, занесенную снегом... Наше счастье, что ни один
снаряд не взорвался, иначе от нас ничего бы не остаюсь. Когда мы пришли в себя,
стали по рации вызывать своих, чтобы оказали нам помощь в доставке боеприпасов
по назначению. Нам прислали машину и солдат. Мы собрали и погрузили боеприпасы в
машину и доставили их к месту назначения. Задание было выполнено.
Вспоминаю такой случай: надо было срочно доставить на передовую боеприпасы,
теплую одежду и продовольствие, но не обходным путем, а через канал
Москва-Волга, напрямую, по льду. Командир приказал мне ехать во главе колонны,
поскольку у меня был опыт вождения большой — я до войны работал водителем. Мы с
напарником выехали на лед, доехали до середины капала, и тут лед не выдержал и я
почувствовал, как правое заднее колесо прорезало лед, и машина стала крениться и
уходить под лед. Мы с напарником успели выскочить, а моя боевая подруга — ЗИС
ушла под лед вместе с грузом, а именно два авиамотора, полушубки, боеприпасы и
продовольствие. Остальные машины стали двигаться по трассе вдоль канала, т.е.
обходным путем. Поскольку лед оказался не таким крепким, чтобы выдержать
движение колонны, командование не стало более рисковать. Но война есть война, мы
чудом остались живы, но машину и все что с ней утонуло, было очень жалко.
После разгрома фашистов под Москвой нашу бригаду под Ржевом расформировали, меня
направили в январе 1942 года в Костерево на формировку. Оттуда - в Москву на
формировочный пункт, который находился в Хамовниках. Меня определили в 1-ю
механизированную бригаду полковника Мельникова 3-го мех. корпуса. 17 сентября
был сформирован 3-й мех. корпус, Драгунского Д.А. назначили начальником
разведки, а командиром — генерала Михаила Ефимовича Катукова, прославившегося в
боях под Москвой.
В ноябре 1942 года 3-й мех. корпус закончил свое формирование, был направлен в
район северо-западнее города Белого и сосредоточился в исходных позициях,
готовый к боевым действиям.
Вторая военная зима на Калининском фронте была мягче, чем предыдущая, но было
очень много снега. Дороги начисто замело. Для нас это было тяжелым испытанием.
Очень затруднялась доставка продовольствия, горючего, боеприпасов. Усложнялась
эвакуация раненных и больных. Мы по 3-4 раза в день очищали от снега блиндажи,
окопы и дороги, ведущие к пунктам хранения боеприпасов и продовольствия, чтобы
во время доставлять их к артиллерийским позициям.
В нашем тылу, как злокачественная опухоль, оставалась 9-ая немецкая армия,
состоявшая из нескольких дивизий. Этот огромный клин между городами Ржев и Белый
надо было пробить и ликвидировать силами 3-го мех. корпуса, стрелковыми и
артиллерийскими частями. Мы начсиш наступательную операцию. В декабре мы пошли в
наступление на город Белый из-под Нелидова.
В первом же наступлении наш комбриг Мельников, бывший пехотинец, недооценил
технических преимуществ танков и механизированных войск, он считал, что конница
лучше - мы топтались на месте. Управление в бою было нарушено и мы накрыли огнем
своих. В августе комбригом был назначен Ф.П. Липатенков, а начальником штаба —
Д.А. Драгунский.
Наши успехи на Калининском фронте выглядели весьма скромно. За две недели
наступления мы прошли не более 50-ти километров. Тем не менее, действия 3-го
мех. корпуса расценивались положительно. Бои под городами Ржевом и Белым явились
хорошим уроком для нас. 9-я немецкая армия понесла значительные потери. Я
получил задание вывезти раненых из полевого госпиталя, который находился в
городе Белый, в тыл. Я с успехом выполнил это задание, сделав несколько ходок.
Решением Ставки генерал Катуков был назначен командующим более крупного мех.
корпуса, чем его 1-й танковый корпус, и что он будет задействован на Калининском
фронте. В новом составе мы вступили в бой в городе Ливны (апрель-май 1942 года),
далее нас направили в деревню Эмаус Калининской области, где в снежную зиму
1942-1943 годов родилась 1-я танковая армия, командующим был назначен
генерал-лейтенант Катуков (Решение ГКО от 04.01.43 года), в ее состав вошла и
наша 1-я мех. бригада 3-го мех. корпуса, которой было суждено пройти по дорогам
войны многие тысячи километров и завершить свой путь 9 мая 1945 года в самом
логове врага - в городе Берлин.
Наша танковая армия была не единственной. В начале 1943 года в тылу и на фронтах
было создано около 100 бригад, десятки механизированных и танковых корпусов,
пять танковых армий, ставших бронированным мечом, главной ударной силой Красной
Армии. Они раскалывали фронты, окружали вражеские группировки, с ходу
захватывали железнодорожные узлы, аэродромы, водные преграды.
Не прошло и месяца, как нашу 1-ю танковую армию вывели в резерв Ставки, а еще
через некоторое время последовал приказ грузиться в эшелоны и двигаться в
направлении города Курска. В начале апреля мы выгрузились в маленьком
прифронтовом городе Обоянь. Затем своим ходом мы вышли в район Ивни, Курасовки,
Алисовки и притаились в оврагах.
В марте 1943 года наш корпус в составе 1-й танковой армии начал переброску своих
войск на Воронежский фронт под город Обоянь. К концу марта наш корпус
сосредоточился в районе Обояни. Мы должны были оборудовать рубежи обороны по
берегу реки Псел в районе Обояни, чтобы не допустить прорыва противника в
направлении Курска. Здесь на шоссе Белгород — Курск, недалеко от населенного
пункта Яковлево, мы готовились отразить наступление врага.
Когда враг начал свое наступление, нанеся главный удар из района Томаровка на
Обоянь, наш корпус вместе со всеми обороняющимися здесь советскими войсками
вступил в бой. Я находился в самых горячих точках, доставляя орудия и снаряды к
батареям, а также запчасти к танкам Т-34, которые можно было заменить в ходе
боев - и после этого танки снова были в строю. Возил связистов в район боевых
действий, для восстановления радиосвязи между штабом корпуса с уже находившимися
на марше колоннами.
Как и всей 1-й танковой армии, нашему мех. корпусу предстояло в составе
Воронежского фронта участвовать в боях на Курской дуге.
Верховное командование и командующий Воронежским фронтом генерал Н.Ф. Ватутин
определили нашей 1-й танковой армии роль бронированного щита на
белгородско-курском направлении. Мы должны были прочно удерживать наиболее
важное белгородско-обоянское направление и быть готовыми нанести мощный
контрудар.
Наш 3-й мех. корпус занимал рубеж, тянувшийся от Шепелевки на восток к Лухонино
и далее к шоссе Белгород—Курск. Эту дорогу южнее Красной Дубравы перекрывала
19-я мех. бригада.
Вражеское командование решило сосредоточить усилия на участке 3-го мех. корпуса,
чтобы оттуда ударить во фланг 1-й танковой армии. Поэтому командование 1-й
танковой армии усилило левый фланг и выдвинуло в район деревни Сырцово
находившуюся в резерве 112-ю танковую бригаду нашего корпуса.
Фашисты всеми силами стремились подавить нашу оборону. Но им это не удалось,
лишь иногда удавалось ослабить огонь обороняющихся, но тут же огонь
возобновлялся с новой силой. Пехота противника отстала в конце концов и залегла.
Наши бойцы доблестно сражались, громили танки противника. Но мы знали, что
впереди нас ждут еще более тяжелые оборонительные бои.
Наша 1-я танковая армия представляла серьезную угрозу Оля гитлеровцев,
следовательно, враг стремился ликвидировать эту угрозу. Значит, нам следовало
ожидать новых попыток врага наступать на наши позиции. Сильные удары по
вражеским войскам были нанесены на обояньском направлении.
Несмотря на малочисленность корпуса, мы успешно отражали все атаки врага.
Утром 5-го июля 1943 года немецкие войска перешли в наступление. Неся с собой
огонь и смерть, немцы рвались на Обоянь. 1-й танковой армии было приказано
занять вторую оборону на рубеже Меловое и Яковлево и ни при каких
обстоятельствах не допустить прорыва противника в направлении Обояни.
6-го июля 3-й мех. корпус и части соседнего 6-го танкового корпуса генерала
Гетмана А.Л. заняли указанный оборонительный рубеж. Наш 3-й мех. корпус под
командованием генерала С.М. Кривошеина занимал оборонительный рубеж на участке
Луханино, Сырцово - высота 247,2. Мы должны были встретить противника с фронта
на самом Обояньском шоссе. Немцы несколько раз атаковали наши позиции, бросая
против нас до 250 танков с пехотой. Но мы держались стойко и отбили все атаки
врага.
Я в это время находился в самом пекле так как необходимо было доставлять
боеприпасы в горячие точки. 7-го июля особенно ожесточенные бои развернулись на
участке 1-й 3-й мех. бригад в районе Сырцово. До самого вечера мы продолжали
вести тяжелые кровопролитные бои. А ночью мы заняли более выгодные позиции,
пополнились боеприпасами, продовольствием, эвакуировали раненых, похоронили
убитых. Здесь отличились гвардейцы нашей автороты и я. Трудным для нас оказался
день и 8 июля.
Генералы Катуков и Кривошеий бросили в помощь частям бригады Бабаджаняна 1-ю
гвардейскую танковую бригаду полковника В.М. Горелова, несколько дивизионов
«катюш», всю корпусную и армейскую артиллерию. Наши «илы» беспрерывно штурмовали
немецкие танки и пехоту. Крепко досталось в тот день и нашей бригаде.
Прикрывшись небольшим танковым заслоном, мы двинулись к реке Пена и
переправились на противоположный берег, неожиданно очутились неподалеку от
немецкой танковой колонны, которая обошла правый фланг корпуса и вышла к нам в
тыл. Мы с трудом продолжали пробираться в направлении Курасовки. 12 июля, в
день, ставший переломным в Курской битве, советские войска перешли в
контрнаступление на Орловском направлении. Военный совет армии представил 3-й
мех. корпус к званию «гвардейский».
16 июля наши войска вышли в населенный пункт Ивня. Здесь расположилось наше
ремонтно-восстановительное подразделение. Нам предстояло вернуть в строй все
боевые машины, которые можно было восстановить в короткий срок. Часть подбитых
своих машин нам удалось эвакуировать с поля боя. Приводить их в порядок нам
помогали и танкисты. Также мы пополняли запасы горючего, боеприпасов и
продовольствия. Мы готовились к контрнаступлению, которое было назначено на
начало августа 1943 года.
Я дежурил в штабе и мне сказали, что я должен везти комбрига Липатенкова и
связистов на передний край. Я водил в это время машину «Виллис» - вездеход,
открытая машина. Я ее замаскировал ветками, со мной рядом сел комбриг
Липатенков, сзади сели связисты и мы поехали на передовую. Вел машину тихо,
объезжая минные поля, которые были обозначены «фишками». Добрались благополучно.
Комбриг, проверил готовность войск к наступлению, и я его отвез обратно в штаб,
который в это время находился также в Ивне. Сейчас здесь находится музей.
Нашему корпусу надо было выступать в первом эшелоне 1-й танковой армии. Мы
должны были уничтожить противника в районе населенных пунктов Пушкарное,
Стрелецкое, далее Томаровка и овладеть городом Богодухов.
В одном из населенных пунктов восточнее города Богодухова мы нарвались на
сильную вражескую группировку, завязался бой. Разгромив врага, мы двинулись на
северо-восток, надо было перерезать железнодорожную ветку Богодухов—Харьков и
овладеть небольшой станцией Максимовна. Мы вышли к реке Мерчик, фашисты
обосновались на высотах противоположного берега реки. Комбриг подполковник
Липатенков, оценив обстановку, решил лично повести танковый полк в обход моста.
Посланные Драгунским разведчики не вернулись. Тогда Драгунский (начальник штаба)
вскочил в мой «Виллис» и мы поехали к мосту. Разведчики были на мосту и
доложили, что мост заминирован, а река нет, и что танки могут перебраться в
брод. Это и было сделано.
Противник открыл огонь по мосту преждевременно и неточно. Через час, после
нашего артиллерийского и минометного огня, мы взяли станцию Максимовка.
Удар на город Богодухов, находившийся в глубоком тылу врага, оказался настолько
неожиданным для гитлеровцев, что они бежали, не успев даже взорвать свои склады.
Поэтому мы захватили здесь военную технику и снаряжение, горючие материалы и
несколько эшелонов с продовольствием. Часть немцев была взята в плен. И опять мы
пошли в наступление, навстречу противнику, который направил свои усилия на район
Ахтырки. В числе войск, переброшенных в район Ахтырки, был и наш корпус. Прочно
удерживая занятые рубежи, наши войска отразили все контратаки врага, освободив
населенные пункты Коплуковка, Михайловка, Ахтырка.
3-го августа началась Белгородско-Харьковская операция, важнейшее место в ней
отводилось 1-й танковой армии Катукова, в состав которой входил и наш 3-й мех.
корпус.
5-го августа 1943 года были освобождены города Орел и Белгород, в конце августа
был освобожден город Харьков. В связи с освобождением Орла и Белгорода 5 августа
1943 года был дан первый победный салют из 124 орудий 12 залпами.
23 августа 1943 года был полный провал фашистского наступления на Курской дуге.
Курская битва, в которой участвовали тысячи танков с обеих сторон, вошла в
историю как самая блистательная страница советского военного искусства периода
второй мировой войны. Дорого заплатил враг за свое вторжение на нашу землю.
Невосполнимый урон был нанесен бронетанковым силам противника, им так и не
удалось оправиться от удара, полученного под Белгородом. В этой крупной победе
советских войск была частица успеха и нашего 3-го мех. корпуса, сражавшегося с
первых и до последних дней Курской битвы. За участие в боях и за разгром
фашистов на Курской дуге, в октябре 1943 года приказом наркома обороны 1-я
танковая армия получила звание «гвардейская», первая мех. бригада была
переименована в 19-ю гвардейскую мех. бригаду, а 3-й мех. корпус - в 8-й
гвардейский мех. корпус (основание: перечень соединений и частей, принимавших
участие в Курской битве с 5 июля по 28 августа 1943 года).
В Курской битве советские воины проявили мужество, стойкость и массовый героизм.
Более 100 тысяч воинов были награждены орденами и медалями, 180 удостоены звания
Героя Советского Союза. 132 соединения и части получили гвардейское звание. В их
числе и я был награжден двумя медалями «За отвагу».
Все это вызвало огромное воодушевление у наших воинов. Принадлежать к советской
гвардии, рожденной в огне сражений - великая честь. Личный состав нашего корпуса
по праву завоевал ее стойкостью в наступлении, массовым героизмом в борьбе с
фашистами.
Далее наш корпус продолжал стремительно наступать, громя противника, продвигаясь
к городу Киев. Сбив вражеские заслоны, мы захватили переправу и подошли к
станции Жмеринка. Отбив врага, захватили переправу через реку Южный Буг и
организовали ее оборону. В ту же ночь мы подошли к станции Жмеринка. Далее мы
вышли к Днестру и овладели пунктами Залещики (это уже 1-й Украинский фронт).
Потом я участвовал в боях за освобождение городов Киев, Житомир, станции
Казатин, Белая Церковь, Винница, Черновцы, Ужгород и другие (1943 — 1944 года).
В конце августа 1944 года 8-й мех. корпус возглавлял герой Советского Союза
полковник Бабаджанян А.Х. Позади остался победный путь от Москвы до Вислы. А
впереди — дорога на Берлин - в логово фашистского зверя. Но мы знали: дорога эта
не будет легкой. Далее наши войска вступили в пределы Румынии, стояли на
подступах к границам Польши, Чехословакии. Освобождение этих стран Красной
Армией и перенесении боевых действий на территорию Германии было уже
перспективой ближайшего времени. И теперь, когда мы вышли за реку Висла, а
противник отступал на запад, уверенность в близкой и окончательной победе стала
непоколебимой.
Перерезав шоссе Сандомир — Опатув, обходя сандомирскую группировку противника,
наступал наш 8-й мех. корпус. Но мы оказались в тяжелом положении, отрезанные
войсками противника. Прекратился подвоз боеприпасов, горючего, продовольствия, а
также эвакуация раненых. Была разбита наша радиостанция, вследствие чего была
утрачена связь с командованием и другими соединениями. Мы вынуждены были занять
круговую оборону.
В середине августа 1944 года в боях против многократно превосходящих сил
противника части 11-го гвардейского танкового и нашего 8-го гвардейского мех.
корпусов, действуя фактически в окружении, не только выстояли, но и ворвались в
Сандомир, который являлся важнейшим опорным пунктом обороны противника. Мне, как
и многим солдатам и офицерам, участвовавших в боях при форсировании Вислы и
овладении Сандомирским плацдармом, была объявлена благодарность. Действовавшая
здесь вражеская группировка понесла огромные потери.
Своими боевыми успехами корпус был обязан напряженной и слаженной работе
политсостава и партийно-комсомольского актива соединений и частей.
В сложных условиях боевых действий важное значение имела работа но подвозу
боеприпасов, горючего, продовольствия, доставки полевой почты, эвакуации
раненых, чем и занималась наша авторота 3-го мех. корпуса.
Прошло всего лишь несколько недель, как мы вышли к Висле, форсировали ее и в
ходе напряженных боев, овладев крупным оперативным плацдармом, начали мощное
наступление к границам Германии. Героическими усилиями воинов корпуса совместно
с другими соединениями 1-й гвардейской танковой армии была сорвана попытка
противника крупными силами деблокировать свою группировку, окруженную в районе
Сандомира.
В ноябре 1944 года 1-я гвардейская танковая армия вошла в состав 1-го
Белорусского фронта, и ей предстояло в составе с 1-м Украинским фронтом нанести
удар на главном стратегическом направлении — варшавско-берлинском. Эта крупная
наступательная операция Красной Армии получила название Висло-Одерская. Мы
должны были нанести удар на Лодзь, Познань, Гнезно. Войска 1-й гвардейской
танковой армии, освобождая города Польши от фашистов, продолжали стремительно
наступать на запад, громя разрозненные группировки отступающих сил противника.
Мы неотвратимо приближались к Одеру.
Немалую роль в выходе советских войск сыграл наш 8-й мех. корпус. В числе первых
мы в ночь на 2-е февраля 1945 год форсировали Одер, положив начало созданию
плацдарма, с которого в дальнейшем вместе с войсками 1-го Белорусского фронта
нанесли завершающий удар по логову фашистского зверя.
1-я гвардейская танковая армия вводилась в прорыв 8-й гвардейской армии после
выхода пехоты на рубеже Зеелов — Дольгелин — Альт-Малиш и на второй день
операции должна была захватить восточные пригороды Берлина и в дальнейшем обойти
его с юга и овладеть южным и юго-западным пригородами. К началу операции 1-я
гвардейская танковая армия имела в своем составе три корпуса — 11-й и 11-й
гвардейский танковые, и 8-й гвардейский механизированный, куда входила наша
авторота. Она по решению командарма вводилась в прорыв в одноэшелонном
построении, что должно было обеспечить нанесение мощного первоначального удара.
Мы должны были также штурмовать и блокировать доты с преодолением минных полей и
проволочных заграждений.
Главные силы корпуса наступали на том направлении, где местность
благоприятствовала сопротивлению врага, так как крутизна скатов Зееловских высот
была наибольшей. Обилие заболоченных участков, ручьев, небольших речек и озер в
сочетании с лесными массивами образовывало множество узких дефиле, выгодных для
организации противотанковой обороны. Тут враг сосредоточил наиболее значительные
силы для активной обороны с применением контратак.
Зееловские высоты оказались крепким «орешком». Они, как описано выше, занимали
выгодное положение относительно линии фронта. Сломить вражеское сопротивление в
этом опорном пункте можно было только с помощью мощных средств разрушения. Таким
средством был дивизион особой мощности, вооруженный 305-миллимитровыми гаубицами
Огонь дивизиона решил судьбу опорного пункта. Он был полностью разрушен.
Я в это время ездил на автомашине «Студебекер» (США). В одном из боев на
подступах к Зееловским высотам я попал под обстрел и лишился машины, она была
подорвана, я чудом остался жив. Это был период - апрель 1945 года. По Зееловским
высотам вглубь обороны немцев я, в расчете батальонного миномета, лупил немцев и
смотрел на хорошо сделанную свою работу. Наиболее ожесточенные бои развернулись
в районе рощи, расположенной неподалеку от Фридерсдорфа. Удары, нанесенные по
Зееловским высотам, привели к тому, что вражеская оборона рухнула. Пал и Зеелов,
где вражеское сопротивление было ослаблено боевыми действиями наших войск (16
апреля 1945 года).
После этого мы все устремились вперед, горя желанием скорее послать снаряды на
головы фашистов в обреченный Берлин.
28 апреля 1945 года стало ясно, что полный разгром гитлеровских войск в Берлине
— вопрос нескольких дней. Расстояние между нашей 1-й гвардейской танковой,
наступавшей с юга, и армиями, наступавшими с севера, не превышало трех
километров. Ворвались в Берлин 2 мая 1945 года – в Берлинский зоопарк. В берлине
были окружены лучшие части германского вермахта. Здесь шли бои за каждый
квартал, за каждую улицу, за каждый мост. Мы вели бои на вражеской земле, но мы
еще крепче любили нашу Родину, мы боролись за то, чтобы всему народу жилось
хорошо, чтобы никогда враг не захотел больше напасть на нашу священную землю.
По дороге на командный пункт я увидел чумазых берлинских ребят, которые
подходили к бойцам, обедающим около полевой кухни. Они просили еду, протягивая в
своих худеньких ручонках чашки, и бойцы их кормили.
Большой и славный боевой путь прошла 1-я гвардейская танковая армия в годы
Великой Отечественной войны. Каждый советский воин понимал, что не важно, какая
именно часть возьмет Рейхстаг или имперскую канцелярию, а важно то, что это
явится общим успехом войск, штурмующих Берлин, венцом великой Победы всего
советского народа и его Красной Армии.
30 апреля 1945 года в 14 часов 25 минут был поднят над рейхстагом наш Советский
флаг.
Родина высоко оценила и боевые успехи нашего 8-го гвардейского мех. корпуса,
оценила боевое мастерство танкистов, мотострелков, артиллеристов, воинов других
родов войск и водителей нашей автороты
Все воины корпуса с честью выполнили свой долг перед любимой Родиной, победно
пронеся ее Красное Знамя от Москвы до Берлина.
В мае 1945 года при эвакуации завода из Берлина в СССР я получил ранение и
контузию и в июле 1945 года после лечения в госпитале был признан инвалидом I
группы и отправлен домой.
В послевоенные годы по-разному сложились судьбы бывших воинов корпуса. Некоторые
из них продолжили службу в Советской Армии, некоторые ушли в запас, на
заслуженный отдых, другие продолжили трудиться в промышленности, сельском
хозяйстве, на производстве и т.д. И всюду, где они трудились, они высоко несли
честь и достоинство гвардейцев.
Я закончил войну в составе автороты 19-й гвардейской мех. бригады 8-го
гвардейского мех. корпуса, входящего в состав 1-й гвардейской краснознаменной
танковой армии М.Е.Катукова.
Я имею правительственные награды:
1. Орден Отечественной войны 1 степени;
2. Орден Красной Звезды
3. Две медали «За отвагу»
4. Медаль «За оборону Москвы»
5. Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945»
6. Медаль «За взятие Берлина»
7. Медаль «За освобождение Варшавы»
8. Памятный жетон «Ветерану 1-й гвардейской Краснознаменной танковой армии»
9. Медаль Жукова Г.К.
10. Медаль «И.В. Сталина»
11. Знак «Фронтовик 1941-1945»
Памятные знаки:
«60 лет Победы в Великой Отечественной войне»
«60 лет битвы за Москву»
«65 лет битвы за Москву»
«30 лет освобождения города Киева» и 12 юбилейных медалей.
Благодарственные грамоты:
«За взятие Берлина»
«За овладение города Влацлавск»
«За овладение города Гнезно»
«За овладение города Лодзе».
Несмотря на то, что вернулся я с фронта инвалидом 1 группы и со справкой,
полученной в части, что водительские права утрачены при выполнении боевого
приказа, а медицинское расписание запрещало мне впредь работать водителем — я
выбросил свои костыли и пошел устраиваться на работу в правитльственный гараж —
водители были нужны. Мне выдали права и я был принят на рботу водителем в гараж
СНК СССР (Совет народных комиссаров). На следующий день я уже на «Линкольне»
тридцатого года выпуска стал обслуживать Розу Землячку. Ей было 85 лет. В Москве
на улице Полянка на красивом особняке стоит барельеф, что здесь работала
председателем РСДРП О.С. Землячка. Далее работал водителем с секретарем Берии —
Зверевым, с Л. Берия, с председателем Госплана Сабуровым М.З., с Климом
Ворошиловым, с семьей Мехлис, возил жену Дмитрия Ульянова и их дочь Ольгу и
другими.
Из года в год я работал водителем на благо нашей Родины, продолжал трудиться
и после выхода на пенсию, т.е. до 1993 года Трудовой стаж — 56 лет (с 1939
года), награжден медалью «Ветеран труда».
За свой труд в мирное время не раз награждался грамотами, поощрялся
денежными вознаграждениями, был ударникам социалистического труда.
Многие годы нас, гвардейцев и однополчан, связывало зародившееся на фронте
боевое товарищество и дружба. Каждый год 9 мая мы, гвардейцы 1-й гвардейской
краснознаменной танковой армии, встречаемся в Измайловском перке, где стоит на
постаменте наш танк Т-34 и карта фронтовых дорог, пройденных нами от Москвы до
Берлина. Но с каждым годом нас остается все меньше и меньше. Вот и я перенес два
инсульта и теперь не могу по состоянию здоровья посещать эти мероприятия. Совет
ветеранов 1-й гвардейской танковой армии каждый год присылает мне поздравления с
этим Великим праздником Победы
Вспоминая о событиях Великой Отечественной войны, я не раз повторяю, что
решающую роль в разгроме фашистской Германии сыграл наш советский народ и наши
Вооруженные Силы. Любые попытки извратить события войны и принизить роль нашей
Великой Родины в разгроме фашизма обречены на провал.
Я горжусь тем, что во всем этом есть и моя заслуга, что я сын своего народа.
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |