Мне не было тогда и пятнадцати…   Антонина Ивановна Филиппова,  гв. ефрейтор, 1158 терапевтический прифронтовой полевой госпиталь  1 гв. танковой армии газета Московский ветеран, № 5—6, (156—157) 2005 г.

В редакцию пришло письмо от ветерана Великой Отечественной войны, инвалида II группы, проживающей в Москве на улице Советской Армии, Антонины Ивановны Филипповой. Ее судьба, то, что ей довелось испытать — еще одно доказательство мужества и героизма нашего народа.

Родилась я 24 августа 1926 года, жила под Ржевом Калининской области и с войной встретилась уже в июле 1941 года. Мне не было тогда еще 15 лет, как нас подростков послали копать противотанковые рвы под Вязьму и Смоленск. Там уже мы на себе испытали ужасы войны. Жили в сараях, а был холодный сентябрь. Нас без конца обстреливали, бомбили. Были и жертвы. Когда немцы подходили к Смоленску и Вязьме, началось отступление наших частей, и про нас забыли. Мы стали, как могли, добираться до Ржева, где пешком, где на машинах отступающей армии.

С трудом добрались до дома, а 14 октября 1941 года в город вошли немцы. Кругом шли бои. Спасаясь от минометного обстрела, мы прятались в окопах, сумели добраться и кое-как устроиться в одной деревне. Было очень холодно, голодно.
Так прожили два месяца под оккупацией, а к 1942-му году немцев погнали от Москвы, и они остановились в двух километрах от деревни, в которой мы тогда находились. Оставаться там стало опасно, и мы решили уйти подальше от линии фронта. Но и на новом месте мы на второй день попали под бомбежку. Пятисоткилограммовая бомба попала в наш двор, разнесло все, и нас засыпало глыбами земли, от дома практически ничего не осталось. Погиб ребенок 4-х лет, солдат, много было раненых, получивших сильные ожоги. Мои две сестренки ужасно обгорели. Увозили их без сознания. Меня раскопали контуженную. Очнувшись, я поняла, что моя правая рука не действует, стала кричать, не помня себя от всего пережитого, просила, чтобы меня застрелили. Но вот, Бог дал, прожила до сего времени.

На этом мои мытарства не закончились. Вскоре после того страшного бомбового удара, ночью вдруг забирают меня, калеку, и увозят в НКВД, ничего не объясняя. Двое суток меня допрашивали, требовали сказать, в какой парашютной школе я училась у немцев. Мне приходилось оправдываться, доказывать свою невиновность. Лишь спустя некоторое время я узнала, что меня арестовали по чьему-то анонимному доносу.

Затем нам пришлось уехать в Торжок. Свою руку я лечила сама - день и ночь делала массаж. Надо было как-то жить и что-то есть. У нас ничего не было. Отец устроил меня, калеку, в совхоз на полевые работы. Труд был тяжелый, но зато помог разработать руку. Вскоре мне исполнилось 16 лет, и я самовольно покинула Торжок и направилась к Ржеву, где шли бои. В то время три моих брата: Иван, Анатолий и Василий воевали на фронтах Великой Отечественной. Василий, потеряв на войне сына, ушел в армию добровольцем, хотя имел освобождение от призыва. Он геройски погиб в бою с фашистами. Я же поступила санитаркой в 29 армию Калининского фронта. Затем была 1-я танковая Армия под командованием М.Е. Катукова, Курская Дуга — село Барановка. Что творилось там описать невозможно, этот ужас надо было видеть. Затем деревни Тамаровка и Яковлево Белгородской области, где тоже шли страшные бои. Было много раненных, а размещать их было негде. Мы, девчонки, чистили скотный двор, таскали песок, утрамбовывали, мужчины строили двухъярусные нары - это был наш полевой госпиталь.

Затем было освобождение Белгорода, Богодухова. Мне было уже 17 лет. И все это время я оказывала помощь раненым, делала перевязки, стирала кровавые бинты, проводила бессонные ночи у постели страдающих от страшной боли солдат. Нас там до сих пор встречают с любовью, как родных. Принимала я участие и в Висло-Одерской операции. Перед этим разворачивали госпиталь в Киеве в Александровской слободе. Был еще Сандомирский плацдарм. Помню, как мы разгрузились в лесу, и меня поставили на пост нести охрану. Стояла одна, а лес зловеще шумел, и было мне так жутко!

А в 1945-м я участвовала в Берлинской операции. Победу встретила в городе Лансберг. Была весна, цвело кругом, а мы хоронили молодых двадцатилетних ребят. Когда играют марш Славянки в день Победы, у меня мороз бежит по коже. Я знаю, какой ценой далась нам Победа. Расписалась на Рейхстаге. Напоследок генерал-полковник, дважды Герой Советского Союза Михаил Ефимович Катуков вручил нам грамоты за взятие Берлина и произнес слова, которые никогда не забуду: «Спасибо Вам, дочки, за службу».

И вот мы, пройдя такую войну, еще живы — нас Бог бережет. и не просто живем, а еще и работаем в своих Советах. Я, к примеру, состою в ветеранском движении уже 25 лет. И конечно, как все с нетерпением жду 60-летия нашей Победы!

Антонина Ивановна  Филиппова, 1945 год	на фотографии: Романов Николай Федорович, Кривега Иван Яковлевич, Иванихин Марк Павлович, Катукова Екатерина Сергеевна, Филиппова Антинина Ивановна, Чугорин Николай Васильевич, Бородина Анна Емельяновна, Харчевина Нина Федоровна, Стрелков Алексей Павлович, Сергеев Виктор Григорьевич.

газета Московский ветеран, № 5—6, (156—157) 2005 г.