ОГЛАВЛЕНИЕ

...
ОСВОБОЖДАЯ ПОЛЬШУ
Сандомирский плацдарм
Сокрушительный удар
Крепость Бреслау
На Ратибор
...

ОСВОБОЖДАЯ ПОЛЬШУ

После того как летом и осенью 1944 года были одержаны выдающиеся победы в западных областях Украины, Ставка Верховного Главнокомандования поставила задачу завершить освобождение польского народа от фашистских поработителей и оказать ему братскую помощь в восстановлении всех исконно польских земель. Необходимо было разгромить основные силы группы армий «А» и обеспечить выгодные условия для завершающего удара по Берлину. Это определяло содержание Висло-Одерской стратегической операции, осуществление которой возлагалось на войска 1-го Белорусского фронта Маршала Советского Союза Г.К. Жукова и войска 1-го Украинского фронта Маршала Советского Союза И.С. Конева при активном содействии войск 2-го Белорусского и 4-го Украинского фронтов

Выполняя директиву Ставки, 1-й Украинский фронт разработал план Сандомирско-Силезской фронтовой операции, а 1-й Белорусский фронт готовил удар на варшавско-познанском направлении.

Гитлеровское командование придавало большое значение удержанию крупных промышленных районов Польши, таких, как Силезский, Кельце-Радомский. Кроме того, через Польшу проходил кратчайший путь к центру фашистской Германии. Эти и другие стратегические факторы вынуждали командование вермахта проводить обширные мероприятия по подготовке к отражению наступления Красной Армии в Польше. К началу января гитлеровцы создали между Вислой и Одером семь оборонительных рубежей, эшелонированных на глубину 300—500 километров. Противник предполагал, что в случае вынужденного оставления позиции на Висле отходящие войска и выдвигаемые резервы будут последовательно занимать оборонительные {148} рубежи. Такой метод обороны, надеялись гитлеровцы, поможет им обескровить Красную Армию и надолго затянуть войну.

В полосе от устья реки Западный Буг до города Ясло оборонялись 9-я, 4-я танковая и 17-я армии группы армий «А». Всего она насчитывала до 560 тыс. солдат и офицеров, около 5 тыс. орудий и минометов, 1220 танков и штурмовых орудий. Ее поддерживали 630 боевых самолетов 6-го воздушного флота (См.: История второй мировой войны 1939—1945. Т. 10. С. 58, 59).

Подготовка советских войск к операции началась осенью 1944 года. Ставка Верховного Главнокомандования значительно усилила 1-й Белорусский и 1-й Украинский фронты людьми и боевой техникой. Так, в составе 1-го Украинского фронта к началу января насчитывалось восемь общевойсковых, две танковые и воздушная армии, 4-й гвардейский, 31-й и 25-й танковые, 7-й гвардейский механизированный, 1-й гвардейский кавалерийский корпуса, что обеспечивало необходимое превосходство над противником.

По плану Сандомирско-Силезской фронтовой операции главный удар предусматривалось нанести с сандомирского плацдарма в направлении на Бреслау (Вроцлав), взломать оборону врага на всю глубину (до 500 км), расчленить его силы на отдельные группы и уничтожить их по частям. При утверждении его Ставкой особое внимание обращалось на необходимость избегать затяжных боев в Верхне-Силезском промышленном районе, чтобы не допустить разрушений многочисленных фабрик, заводов, шахт. «На сохранность Силезского промышленного района, — пишет в своих мемуарах генерал С.М. Штеменко, — Сталин обращал особое внимание...» (Штеменко С.М. Генеральный штаб в годы войны. М., 1981. Кн. 1. С. 380)

К тому времени сандомирскпй плацдарм был самым крупным из всех плацдармов на Висле: 120 км по фронту и 50 км в глубину. К началу наступления плацдарм был забит войсками. В связи с этим возникли большие трудности с маскировкой и достижением внезапности.

Маршал Советского Союза И.С. Конев писал: «...если одна сторона захватила такой большой плацдарм, да еще на такой крупной реке, как Висла, то {149} отсюда следует ждать нового мощного удара... Так что место нашего будущего прорыва для противника не было секретом» (Конев И.С. Сорок пятый. М., 1970. С. 6).

31-й танковый корпус после боев в Карпатах был возвращен к 5 декабря на сандомирский плацдарм и сосредоточился в сосновом лесу (8 км южнее города Сташув). Здесь командование корпуса было ознакомлено с обстановкой и с планом предстоящего наступления в составе 5-й гвардейской армии генерал-полковника А.С. Жадова.

Разместиться удалось в добротно построенных землянках. Командиры, штабы и политорганы приняли меры по повышению бдительности, соблюдению маскировки, усилили боевую и политическую подготовку. Заботы о высокой бдительности оказались своевременными. так как вскоре в расположении 237-й и 100-й танковых бригад были задержаны подозрительные лица, оказавшиеся фашистскими агентами. Скрытность расположения, маскировка войск периодически проверялись начальниками штабов соединений с воздуха.

Оперативный и разведывательный отделы штаба корпуса анализировали данные о противнике, установили взаимосвязь с войсками 5-й гвардейской армии, 4-м гвардейским танковым корпусом.

Перед войсками 5-й гвардейской армии оборонялись части 168, 304 и 68-й пехотных дивизий, входивших в состав 48-го танкового корпуса 4-й танковой армии гитлеровцев, усиленные танками, артиллерией, минометами. Дивизии были укомплектованы до штатной численности — 6 тыс. человек, в ротах — по 60— 80 солдат.

Главная полоса обороны глубиной 8—10 км состояла из трех позиций, оборудованных траншеями, ходами сообщения, проволочными заграждениями, минными полями. Между позициями размещались полковая и дивизионная артиллерия, минометы, противотанковые средства.

Вторая полоса проходила в 15—20 км от переднего края главной полосы по линии восточнее городов Буско-Здруй, Хотель Червоны. Населенные пункты были превращены в опорные пункты и узлы обороны, некоторые из них прикрывались противотанковыми рвами.

Последующие оборонительные рубежи проходили {150} по западным берегам рек Нида, Пилица, Варта. Особенно прочным был рубеж по Одеру. Он являлся стратегическим, прикрывавшим внутренние районы Германии. Его основу составляли крепостные укрепления городов Бреслау, Глогау, Бриг, Оппельн, Ратибор. Тактические резервы противника располагались: на третьей позиции главной полосы — до пехотного батальона; в Буско-Здруе — до 30 танков; на второй полосе — до 50 танков.

Не исключалась возможность переброски из оперативных резервов дивизий 24-го танкового корпуса гитлеровцев, 16-й танковой дивизии из района города Кельце, 20-й моторизованной дивизии из района южнее Кельце и 17-й танковой дивизии из Хмельника (Расположение этих дивизий на второй полосе — в тактической зоне обороны, как оказалось впоследствии, было явным просчетом гитлеровского командования). Таким образом, войска противника, оборонявшиеся в тактической зоне, вместе со значительными оперативными резервами представляли собой большую силу.

Постоянное наблюдение за вражеской обороной позволило обновлять сведения о противнике. Ценные данные давали авиационная и другие виды разведки.

В корпус интенсивно поступали люди, танки Т-34 с 85-мм пушкой, самоходные установки, вооружение. Многие офицеры прибыли из госпиталей.

Бывалые воины передавали новичкам боевой опыт, большое внимание уделяли им политработники.

Командир корпуса генерал-майор В.Е. Григорьев и начальник политотдела полковник Л.В. Попов беседовали с прибывающими офицерами. Интересовались их боевым опытом, жизнью семей, говорили о предстоящей службе в корпусе. Состоялись встречи и беседы с экипажами танков и самоходок, молодыми воинами мотострелковой бригады.

На должность заместителя начальника штаба корпуса — начальника оперативного отдела прибыл подполковник В.Д. Гарлинский. Вместо командиров 100-й и 237-й танковых бригад, убывших к новому месту службы, были назначены соответственно полковник Д.Ф. Гладнев и подполковник В.С. Белоусов, командиром 617-го минометного полка — подполковник К.Ф. Кравец.

В основном же сохранился костяк командных, политических, инженерных и других кадров, получивших {151} закалку в боях. Было кому обучать ратному мастерству пополнение, готовить его к предстоящим боям.

К концу декабря корпус располагал 187 танками Т-34 с 85-мм пушкой, что составляло 96 процентов штатной численности. Каждая танковая бригада имела по 60—63 танка. 65-я мотострелковая бригада Героя Советского Союза полковника М.Д. Сиянина, мотострелковые батальоны танковых бригад, а также отдельные батальоны — разведки, связи, саперный, медико-санитарный и другие подразделения — были укомплектованы личным составом, вооружением, имуществом до штатных норм. Полноценными, хорошо вооруженными были артиллерийские части. 367-й гвардейский тяжелый самоходный артиллерийский полк Героя Советского Союза гвардии подполковника Д.П. Тыквача имел 21 машину ИСУ-152. 1442-й самоходный артиллерийский полк подполковника А.Д. Рощектаева получил вместо СУ-76 более мощную технику — 22 машины СУ-85. 269-й легкий артиллерийский полк подполковника В.Я. Шевченко был вооружен 24 76-мм орудиями, а 617-й минометный полк располагал 36 120-мм минометами. 201-й гвардейский Смоленский минометный дивизион гвардии майора И.Б. Багавеева имел 8 реактивных установок БМ-13. 1885-й зенитный артиллерийский полк полковника В.М. Шевелева насчитывал 18 36-мм зенитных орудий и 16 зенитных пулеметов ДШК. 28 ноября в корпус влился 722-й Могилевский легкий самоходный артиллерийский полк подполковника Н.В. Чешука с 21 машиной СУ-76. Всего к началу операции корпус имел 251 бронеединицу.

8 декабря командир 31-го танкового корпуса, начальник политотдела и начальник штаба были вызваны в штаб фронта, где командующий ознакомил присутствовавших с обстановкой, объявил свое решение и поставил задачи войскам. Выполняя директиву Ставки, Маршал Советского Союза И.С. Конев решил главный удар нанести с сандомирского плацдарма силами пяти общевойсковых, двух танковых армий, трех отдельных танковых и кавалерийского корпусов в направлении Хмельник, Радомско, Ченстохова и далее па Бреслау (См.: История второй мировой войны 1939—1945. Т. 10. С. 62). {152}

Прорыв обороны намечалось произвести на участке 39 км по фронту силами 13, 52 и 5 й гвардейской армий с участием сил 3-й гвардейской и 60-й армий. При прорыве обороны мощным артиллерийским ударом планировалось подавить тактическую зону обороны противника и его ближайшие оперативные резервы па глубину до 20 километров. Подвижные группы фронта — 3-я гвардейская и 4-я танковые армии, подвижные группы армий — 4-й гвардейский, 31-й и 25-й танковые корпуса должны были войти в прорыв в первый день операции, когда общевойсковые армии преодолеют главную полосу обороны противника. Задача танковых войск — нарастить силу удара общевойсковых армий и развить успех в глубину.

5-й армии, за которой вводились в прорыв 31-й и 4-й гвардейский корпуса, ставилась задача прорвать оборону противника на участке Дольне, Метель по фронту около 13 километров. Главный удар нанести в общем направлении на Ченстохову. На рубеж реки Варга под Ченстоховой армия должна была выйти па 10—11-й день операции, преодолев 140—150 км от переднего края обороны противника (ЦАМО, ф. 328, оп. 20718, д.23, л. 41).

Командующий 5-й гвардейской армией генерал-полковник А.С. Жадов объявил свое решение и поставил задачи войскам 27 декабря.

31-му танковому корпусу ставилась задача с прорывом стрелковыми войсками второй позиции главной полосы обороны войти в сражение с рубежа Щитники, Прусы в полосе наступления 32-го и 33-го гвардейских стрелковых корпусов. Стремительно развивать успех в западном направлении, не давая противнику возможности организовать оборону. К исходу первого дня наступления овладеть районом Пинчув, с ходу форсировать реку Нида. К исходу второго дня взять населенные пункты Негословице, Сендовице и развивать успех в направлении Водзислав и Гневенцин. Корпусу, кроме того, предписывалось выделить часть танков для непосредственной поддержки пехоты 32-го и 33-го гвардейских стрелковых корпусов на период прорыва главной полосы обороны противника.

Общая глубина боевых действий для 31-го танкового корпуса устанавливалась до 140—150 км, средний темп наступления — 35 км в сутки. {153}

Генерал-полковник А.С. Жадов особое внимание обращал на четкое знание задач командирами соединений, частей и подразделений, на поддержание постоянной связи между пехотой, танками и артиллерией. Особое значение имело тесное взаимодействие корпуса с 9 й гвардейской воздушно-десантной дивизией 33-го гвардейского стрелкового корпуса. Эта дивизия после прорыва второй позиции главной полосы обороны должна была подавить огневые средства противника па третьей позиции и обеспечить тем самым ввод 31-го танкового корпуса в прорыв. Полки второго эшелона дивизии и артиллерия должны были своевременно освободить маршруты, предназначенные для движения танкового корпуса. С вводом корпуса в прорыв второй эшелон дивизии должен был наступать следом.

На другой день генерал-майор В.Е. Григорьев, заслушав доклады начальников разведывательного и оперативного отделов подполковников С.А. Тагирова и В.Д. Гарлинского, командующего артиллерией полковника Т.В. Пришанова и предложение начальника штаба полковника Н.К. Володина, принял решение построить корпус для ввода в прорыв в два эшелона. В первом эшелоне по правому маршруту выдвигаться 100-й танковой бригаде полковника Д.Ф. Гладнева с 1442-м самоходным артиллерийским полком; по левому маршруту следовать 242-й танковой бригаде полковника М.Е. Тимофеева с 367-м гвардейским тяжелым самоходным артиллерийским полком.

Во второй эшелон назначалась 65-я мотострелковая бригада Героя Советского Союза полковника М.Д. Сиянина с 617-м минометным и 269-м легким артиллерийским полками. Она должна была следовать по левому маршруту за 242-й танковой бригадой. 722-й легкий самоходный артиллерийский полк и 201-й гвардейский минометный дивизион составляли резерв командира корпуса.

237-й танковой бригаде подполковника В.С. Белоусова ставилась задача непосредственно поддерживать атаку пехоты 32-го и 33-го гвардейских стрелковых корпусов. После ввода корпуса в прорыв бригаде предписывалось составлять его второй эшелон и продвигаться за 100-й танковой бригадой.

Общая плотность артиллерии в полосе прорыва составляла до 250 орудий и минометов на 1 км фронта. 31-й танковый корпус в ходе наступления усиливался {154} двумя пушечными артиллерийскими бригадами и одним артполком (всего 88 орудий). Артиллерия должна была перемещаться с таким расчетом, чтобы корпус непрерывно поддерживался наряду со штатной артиллерией огнем не менее двух-трех дивизионов.

Авиационное обеспечение предусматривало сопровождение 31-го танкового корпуса до выхода на рубеж реки Нида и прикрытие на западном берегу. Эта задача возлагалась на 3-й штурмовой и 5-й истребительный авиационные корпуса 2-й воздушной армии.

Чтобы обеспечить надежность взаимодействия с танками, командир 3-го штурмового авиационного корпуса направил на командный пункт 31-го танкового корпуса оперативную группу со средствами связи и наведения. В бригадах первого эшелона находились авианаводчики с радиостанциями.

Инженерное обеспечение 31-го танкового корпуса планировалось осуществить штатными силами и средствами, а также приданным 80-м отдельным штурмовым инженерно-саперным батальоном. Для быстрого преодоления рек, противотанковых рвов и других подобных препятствий готовились по три колейных моста на каждую танковую бригаду. Устройство проходов в минных полях перед передним краем и в главной полосе обороны возлагалось на саперные подразделения стрелковых войск.

Особенности предстоящей операции и сложные задачи, стоящие перед корпусом, обусловили содержание, формы, методы и объем боевой подготовки соединений и частей корпуса. Она проводилась согласно плану, разработанному штабом корпуса. В его основу была положена директива командующего фронтом. Требовалось готовить войска и штабы к умелому ведению наступления в оперативной глубине, преследованию и окружению противника, поддержанию устойчивого взаимодействия с другими родами войск при прорыве обороны и развитии успеха, к широкому и решительному маневру на поле боя. Разведчики учились дерзким и стремительным действиям в тылу врага. В огневой подготовке упор делался на обучение танкистов ведению эффективного огня с ходу. При этом стрельба велась и по макетам, и по настоящим гитлеровским танкам — захваченным на плацдарме «тиграм» и даже по «королевскому тигру». В связи с появлением у гитлеровцев фаустпатронов разъясняли их назначение и {155} устройство. По инициативе начальника политотдела Л.В. Попова в частях и подразделениях провели занятия по борьбе с фаустниками и использованию захваченных фаустпатронов в борьбе с фашистскими танками. 30—40 процентов учебного времени отводилось на занятия ночью. Заканчивалась учеба боевыми стрельбами подразделений с решением тактических задач.

В 237-й танковой бригаде боевая подготовка носила наиболее творческий характер. Впервые в истории корпуса этой бригаде предстояло принять непосредственное участие в прорыве главной полосы обороны противника, действовать в составе штурмовых групп. Они состояли из стрелковой роты, танкового взвода, двух-трех САУ, двух 45-мм или 52-мм орудий и отделения саперов. Совместные тренировки танкистов и штурмовых групп дали хорошие результаты в боях за овладение населенными пунктами.

Танки и самоходные орудия, прибывающие на железнодорожные станции Торнобжег и Баранув в распоряжение корпуса, перегонялись на западный берег Вислы только в темное время (днем понтонные переправы разводились) с решением тактических задач. Шум работающих танковых моторов и лязг гусениц заглушались артиллерийским и минометным обстрелом противника и полетами авиации.

Организованно прошли сборы командиров частей и подразделений разведки, инженерных, связи, материального и технического обеспечения.
Напряженно работали и штабы. С офицерами проводились тренировки и тактические летучки. Полковник Н.К. Володин провел тактическую игру на картах «Наступление танкового корпуса па обороняющегося противника». В конце декабря было проведено двухдневное командно-штабное учение со средствами связи на тему «Ввод танкового корпуса в прорыв и действия в оперативной глубине».

Расторопно действовал личный состав служб материального и технического обеспечения. Располагая 50 процентами автотранспорта, начальник тыла корпуса подполковник А.А. Кирсанов сумел организовать доставку 2,4 боекомплекта боеприпасов всех видов, 2,6 заправки дизельного топлива, 2,8 заправки автобензина и 2,1 заправки масел, продовольствия на 20 суток. {156}

В бригадах и полках по сложившейся практике состоялись технические конференции. На них опытные механики-водители, офицеры инженерно-технической службы поделились опытом безаварийной работы, эксплуатации боевых машин в зимних условиях.

Газета «На штурм» поместила статьи «Вождение и обслуживание танка в бою», «Продление жизни танка — дело чести механика-водителя», «Управление танковой ротой в бою», «Бой требует четкого обеспечения» и другие.

Смотры частей и соединений, проведенные командованием армии и корпуса в конце декабря, показали высокий уровень готовности войск к ведению наступательного боя. В оставшееся до начала операции время было приказано закрепить успехи, устранить недостатки.

Задачи сколачивания подразделений, правильной расстановки партийных сил, освоения боевого опыта, воспитания мужества, отваги, решимости смело действовать при прорыве обороны и в тылу врага — эти и другие вопросы находились в центре внимания партийно-политического аппарата корпуса. Он был ознакомлен в общих чертах с боевыми задачами в предстоящих боях, с характером и значением районов, в которых предстояло действовать корпусу. С молодыми политработниками ротного и батальонного звена были проведены двухдневные семинары по изучению опыта партийно-политической работы в бою. Активно действовали партийные и комсомольские организации.

К началу боев в корпусе было 2705 членов и кандидатов в члены ВКП(б) и 2192 члена ВЛКСМ. (ЦАМО, ф. 3421, оп. 1, д. 59, л. 121).

В идейно-политической подготовке командных кадров особое внимание уделялось молодым командирам, стоявшим во главе рот, взводов, батарей, экипажей, но не имевшим боевого опыта. Практика работы по воспитанию подчиненных обсуждалась ими на семинарах.

Агитаторы и пропагандисты рассказывали воинам о превосходстве Красной Армии над гитлеровской армией, об источниках силы и могущества Страны Советов. Личный состав воспитывался в духе отваги и героизма, моральной чистоты. Много говорилось о высокой освободительной миссии Красной Армии. Командиры, политработники и активисты заботились о том,, чтобы воины питали жгучую ненависть к фашистам и гуманно относились к мирному населению районов, куда вступят советские войска, были бдительными, строго хранили военную тайну.

Большое внимание уделялось обучению самих агитаторов и пропагандистов. На семинарских занятиях они обсуждали также злободневные темы, такие, как «Работа агитатора на марше и в бою», «Военно-политический и экономический обзор фашистской Германии», «Политический и экономический обзор Польши и Чехословакии», «Героическая работа советского тыла», «Агитационно-пропагандистская работа в условиях боя».

В обстановке высокого патриотического подъема состоялось вручение орденов и медалей воинам, отличившимся в боях, а также гвардейского Боевого Знамени 367-му гвардейскому тяжелому самоходному артиллерийскому полку.

Это событие происходило в канун Нового, 1945 года. На просторной лесной поляне построился весь личный состав полка. На импровизированной трибуне — старшие командиры, политработники. Получив Знамя, коленопреклоненные гвардейцы-артиллеристы во главе со своим отважным командиром Героем Советского Союза гвардии подполковником Д.П. Тыквачом приняли гвардейскую клятву и трепетно поцеловали святыню. Были в этой клятве такие берущие за душу слова': «Клянусь матери-Родине в боях Великой Отечественной войны против фашистских оккупантов во всем, всегда и везде следовать лучшим традициям старой русской гвардии и гвардейских частей Красной Армии... Клянусь до последней капли крови, до последнего дыхания не покидать и оборонять наше гвардейское Знамя, нашу гордость, нашу славу! Смерть фашистским захватчикам!» (ЦАМО, ф. 307, оп. 35789, д. 1, л. 40).

7 января 1945 года внезапно заболел и убыл в госпиталь генерал-майор В.Е. Григорьев. Поздно вечером прибыл новый командир 31-го танкового корпуса — генерал-майор танковых войск Григорий Гаврилович Кузнецов, участник первой мировой и гражданской войн, походов по освобождению Западной Украины и {158} Западной Белоруссии. С июня 1941 года он находился в действующей армии, командовал танковой дивизией, танковой бригадой, был заместителем командира 7-го гвардейского танкового корпуса в 3-й гвардейской танковой армии.
До глубокой ночи полковник Н.К. Володин знакомил генерала Г.Г. Кузнецова с документами на операцию, разработанными штабом корпуса, а утром 8 января их вызвали в штаб 3-й гвардейской танковой армии. Сюда прибыл командующий фронтом. Ориентируясь на искусно выполненному макету местности предстоящего наступления, Маршал Советского Союза И.С. Конев заслушал решения командующих 52-й, 5-й гвардейской общевойсковыми и 3-й гвардейской танковой армиями, ряда других командиров, а затем объявил о переносе начала операции с 20 на 12 января.

Это было вызвано тем, что советское Верховное Главнокомандование, верное союзническому долгу, решило пойти навстречу просьбе президента США Рузвельта и премьер-министра Англии Черчилля и оказать помощь американо-английским войскам, попавшим в Арденнах и Вогезах в тяжелое положение, и перенесло срок наступления.

Командиры и штабы соединений, частей внесли коррективы в планы, сократили ряд учебных мероприятий, всемерно ускорили подготовку к наступлению. Ранним утром следующего дня командиры бригад и полков провели рекогносцировку, поставили задачи батальонам и приданным подразделениям, указали порядок взаимодействия и связи с другими родами войск. Рекогносцировку провели также с командирами рот (батарей), взводов, танков, самоходок и с механиками-водителями. Им указали направления атак, места проходов в минных полях.

Во второй половине дня 10 января командир корпуса и начальник политотдела провели совещание с командирами батальонов, рот и взводов, проверили знание ими боевых задач, дали последние указания.

Затем состоялись собрания и митинга, посвященные предстоящему наступлению. В горячих, взволнованных выступлениях ярко отразилось единодушное стремление воинов быстрее разгромить врага. {159}

Сокрушительный удар

11 января 1945 года, скрытно произведя перегруппировку, 31-й танковый корпус сосредоточился в выжидательном районе — в лесу севернее населенного пункта Суфчице, в 8 км от противника.

В 5 ч. утра 12 января после короткого, но мощного артиллерийского удара передовые батальоны советских войск пошли в атаку и быстро овладели первой траншеей обороны противника.

Артиллерийский удар был настолько сильным, что создал у неприятеля впечатление начала общей артиллерийской подготовки. Приняв действия передовых батальонов за общее наступление советских войск, гитлеровцы попытались остановить его, задействовав все огневые средства. На это и рассчитывало командование фронта. Передовые батальоны, заняв первую траншею и частично овладев второй и третьей, залегли. Противник контратаковал, но безуспешно. В 10 ч. утра началась артиллерийская подготовка. Она длилась 47 минут. Управление и связь в войсках врага полностью нарушились. Остатки разбитых частей стали поспешно отступать, неся от огня артиллерии новые потери.
Захваченные во время прорыва обороны противника пленные показали, что таких ударов, как здесь, они еще не испытывали.

Военнопленный из 304-й пехотной дивизии сказал на допросе:
— Артогнем русских наши позиции были перепаханы, а дзоты разбиты и смешаны с землей. В 8-й роте оказались уничтоженными все пулеметы и минометы. Она отошла с позиций фактически без оружия. Находившаяся в резерве 6-я рота контратаковать не смогла, так как после артподготовки русских все было дезорганизовано, связь порвана, каждый думал лишь о себе. (ЦАМО, ф. 236, оп. 2675, д. 351, л. 26, 27).

После окончания артиллерийской подготовки пехота вместе с танками сопровождения в 12 ч ринулась вперед. Пошла на прорыв и 237-я бригада. Дымовые завесы, поставленные па переднем крае, ослепили противника, дали возможность саперам устроить проходы в минных полях. Благодаря этому, а также огневому {160} валу продвижение развивалось быстро и успешно. Танки 237-й танковой бригады, уничтожая противника, обогнали пехоту и вышли вперед, задав высокий темп атаке. Пехота не отставала.
К 12 ч. 40 мин они заняли населенные пункты Фаленцин Старе, Метель. Бригада наступала по фронту не более двух с половиной километров. В центре двигался 3-й танковый батальон капитана А.Д. Борисова, справа — 2-й батальон майора М.И. Кузьмина, слева — 1-й батальон капитана И.К. Дрыгайло.

По мере продвижения бригады сопротивление врага нарастало. На некоторых участках он контратаковал, особенно около Стопницы — сильно укрепленного узла обороны. Мощные удары артиллерии 33-го гвардейского стрелкового корпуса и штурмовой авиации позволили 14-й гвардейской стрелковой дивизии и танкам капитана Борисова обойти Стопницу с юга, а 9-й гвардейской дивизии и танкам майора Кузьмина — с севера и окружить противника. К этому времени 13-я гвардейская стрелковая дивизия с танковым батальоном капитана Дрыгайло овладели населенным пунктом Щитники.

31-й и 4-й гвардейский танковые корпуса тем временем продвигались за наступавшими частями. Рубежа Щитники, Прусы 31-й танковый корпус достиг одновременно с пехотой 9-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. Артиллерия, нанеся короткий, но мощный удар по противнику, обеспечила выход танков и пехоты на третью позицию. Погода улучшилась, и эскадрильи штурмовиков хорошо поработали по противнику. Авангардные батальоны 100 й и 242-й танковых бригад сбили гитлеровцев с рубежей у населенных пунктов Щитники, Кухары, Прусы, обогнали пехоту и, не задерживаясь для уничтожения очагов сопротивления, устремились вперед.

Главная полоса обороны врага к 16 ч была прорвана.

237-я танковая бригада к 18 ч. сосредоточилась на сборном пункте в роще западнее населенного пункта Смогожув. Подполковник В.С. Белоусов подвел итоги. Бригада обеспечила прорыв главной полосы обороны в высоком темпе, во взаимодействии со стрелковыми дивизиями, артиллерией и авиацией, содействовала вводу в прорыв главных сил корпуса. Комбриг отметил смелые, решительные действия танковых рот капитана {161} Н. Корявки, старшего лейтенанта М. Ноздрюхина. Танкисты уничтожили 10 танков и штурмовых орудий, 6 бронетранспортеров, 22 пушки и миномета, 6 зенитных орудий, 34 дзота, 1075 солдат и офицеров, захватили 94 пушки и миномета, 6 штурмовых орудий, 157 пулеметов, склад боеприпасов. Взяли в плен 230 гитлеровцев, в том числе командира полка. Но и бригада понесла серьезный урон: сгорело 11 танков, повреждено 8. Было убито 70 человек, ранено 125 (ЦАМО, ф. 3421, оп. 1, д. 30, л. 11, 12).

Вскоре на сборный пункт прибыли машины тыла бригады. Заправив танки боеприпасами и горючим, танкисты за подоспевшим горячим обедом делились впечатлениями об атаке. Они еще не остыли от нее, картины боя стояли перед глазами.

Командиру танка младшему лейтенанту А. Райкову все еще казалось, что он только-только подал команду «Вперед!» и тридцатьчетверка в умелых руках механика-водителя старшины Н. Аверина сразу набрала скорость и понеслась к позициям врага. За броней слышен сплошной гул от разрывов снарядов и мин, скрежет залпов реактивных минометов. Земля дрожит. На пути пелена дыма. Она закрывает танк от губительного огня противотанковых средств противника. Проскочили первую траншею. Здесь все перепахано, разворочено, трупы гитлеровцев, брошенное оружие, противогазы, разбитые пушки. Вплотную приблизились к огневому валу. Защелкали по броне вражеские пули — огненные всплески тут и там. Трудно их засечь из танка на ходу. Вот два вражеских пулемета. Командир посылает два осколочных снаряда и длинную пулеметную очередь. Проехали вдоль второй траншеи. Гитлеровцы бегут. Стрелок-радист не снимает палец со спускового крючка и длинными очередями косит их.

На пути батарея противотанковых орудий — стремительный таран! А вот и третья траншея. По промерзшей земле танк легко идет дальше. Пересекает шоссе, ведущее из Стопницы па юг. В небе кружится девятка «илов», а выше над ними истребители схватились с «мессершмиттами». Усилился пулеметный и артиллерийский огонь со стороны рощи. Оттуда выползает до десятка танков, за ними движется пехота. От комбата — приказ: «Уничтожить!» Пять выстрелов {162} бронебойным — и 2 гитлеровских танка пустили дымный шлейф. Две вражеские машины поразил танк командира взвода старшего лейтенанта М.Г. Попова. Не выдержав огня танков и артиллерии, гитлеровцы отходят, батальон преследует их.

...Вскоре в расположение бригады прибыли генерал-майор Г.Г. Кузнецов и полковник Л.В. Попов. Они побеседовали с танкистами и поблагодарили их за мужество, отвагу и успехи в бою.

Бригада получила приказ следовать за 100-й танковой бригадой.

31-й танковый корпус имел на этот день задачу во взаимодействии с другими соединениями овладеть с ходу Буско-Здруем и, не задерживаясь, стремительно продвигаться к реке Нида, с ходу захватить переправы на участке Пинчув, Закжув. 100-я и 242-я танковые бригады, следуя за авангардными батальонами майоров Д. Погана и И. Панкова, быстро продвигались ко второй полосе обороны врага. Уничтожали, захватывали в плен разрозненные группы противника.

Активно поддерживали действия танков самоходчики. Взвод управления гвардии лейтенанта Г.С. Яцкова и расчет самоходного орудия, выдвигаясь к реке Нида, обнаружили слева батарею врага. Совершив обход, атаковали ее с тыла. Перебили прислугу, захватили орудия, чем обеспечили движение левого фланга своих войск.

К исходу дня корпус и передовые отряды 13-й гвардейской стрелковой и 9-й гвардейской воздушно-десантной дивизий подошли ко второй полосе обороны, местами ворвались на вражеские позиции, но прорвать ее не удалось. Чтобы не дать противнику возможности закрепиться, командарм потребовал от командиров корпусов наступать ночью силами вторых эшелонов. Генерал-майор Г.Г. Кузнецов приказал выделить для этого от 100 й и 242-й танковых бригад мотострелковые батальоны, усиленные каждый ротой танков, батареей самоходок и взводом саперов.

Уточнить задачи и согласовать действия батальонов со стрелковыми подразделениями командир корпуса направил своего заместителя полковника П.Н. Александрова и начальника оперативного отдела штаба подполковника В.Д. Гарлинского, а сам выехал в бригады первого эшелона. Начальник штаба полковник {163} Н.К. Володин с заместителем по разведке С.Л. Тагировым планировали организацию разведки ночью.

В течение ночи 31-й и 4-й гвардейский танковые корпуса во взаимодействии с передовыми частями стрелковых дивизий вели бои на второй полосе обороны 304-й пехотной и 17-й танковой дивизий противника.

К утру 13 января 100-я и 242-я танковые бригады и стрелковые части обошли сильно укрепленный узел обороны город Буско-Здруй с севера и юга, прорвали полосу обороны, но были контратакованы со стороны города Пинчув частями 17-й танковой дивизии и ввязались с ними в затяжной бой.

Генерал-майор Кузнецов приказал, прикрываясь справа со стороны Пинчува 100-й танковой бригадой, ввести в бой второй эшелон — 237-ю бригаду и совместно с 242-й танковой бригадой полковника М.Е. Тимофеева форсировать Ниду. Однако преодолеть реку с ходу не удалось — лед не выдержал. Пойма реки была заболоченной, а мосты противник успел взорвать. Сказалось и то, что соединения 5-й гвардейской армии своевременно не воспользовались прорывом второй полосы обороны, совершенным 31-м танковым корпусом. Поэтому утром 13 января им пришлось провести 20-минутную артподготовку и лишь после нее возобновить наступление.

Передовые части стрелковых дивизий подошли к реке Нида. Были оборудованы переправы, и после переброски танков и самоходных орудий к 20 ч. удалось захватить ряд населенных пунктов.

Политработники корпуса по опыту знали, что в дни наиболее напряженных боев возрастают их задачи по поддержанию высокого морального духа и наступательного порыва войск. Они постоянно находились в боевых порядках. Участвовали в атаках и находили время для бесед, приводили примеры героизма и мужества, боевого мастерства и находчивости бойцов и командиров. Особую заботу проявляли о том, чтобы воины были своевременно накормлены горячей пищей, а боевые машины пополнены боеприпасами и горючим.

Центральные газеты и письма от родных доставлялись без задержек. Регулярно выходила корпусная газета «На штурм». {164}

Политотдел широко использовал такую эффективную форму печатной пропаганды, как выпуск листовок. В одной из них сообщалось о танковой роте старшего лейтенанта М. Орешникова. «В ходе атаки на фугасе подорвался наш танк. Погибли экипаж и десант автоматчиков. Минное поле? Коммунист Орешников вышел из танка, связался с саперами. Они провели разведку местности и обозначили проход в минном поле. Однако при этом Орешников был ранен. Но он повел роту в атаку. В бою уничтожили 5 батарей артиллерии и минометов, более 30 пулеметных точек, свыше 100 гитлеровцев. Будьте смелыми, мужественными и находчивыми, как старший лейтенант Орешников! Громите гитлеровцев, как громят их танкисты роты Михаила Орешникова!» (ЦАМО, ф. 3421, оп. 1, д. 59, л. 124) — призывала листовка.

Как всегда, в атаках впереди были коммунисты и комсомольцы. С них брали пример, многие воины выражали желание идти в бой коммунистами и комсомольцами. 12 января, когда танки 242-й танковой бригады стояли на выжидательных позициях, к комсоргу мотострелкового батальона лейтенанту Н.А. Нарушевичу обратился красноармеец С. Корчемный с заявлением о принятии его в ряды Ленинского комсомола. «Хочу бить фашистскую погань по-комсомольски»,— писал он. Став комсомольцем, Корчемный в первом же бою сдержал слово — уничтожил 6 гитлеровцев.

В первые четыре боевых дня было подано свыше 80 заявлений о вступлении в партию, около 20 человек приняты в члены и кандидаты ВКП(б) (ЦАМО, ф. 3421, оп. 1, д. 59, л. 9, 156).

В этих боях ярко проявилась слаженность действий экипажей и автоматчиков, отработанная в ходе боевой учебы. 13 января автоматчик красноармеец Т. Заяц один остался на броне танка. Укрывшись за башней от осколков и пуль, он гранатами и огнем из ручного пулемета уничтожал вражеских солдат. И таких примеров было немало.

13 января Верховный Главнокомандующий объявил благодарность войскам 1-го Украинского фронта. В приказе отмечалось, что войска фронта, перейдя в наступление 12 января из района западнее Сандомира... прорвали сильно укрепленную оборону противника {165} на фронте протяженностью 40 километров. Решающее значение в прорыве обороны противника имело мощное, хорошо организованное артиллерийское наступление. В течение двух дней наступательных боев войска продвинулись вперед до 40 км, расширив при этом прорыв до 60 км по фронту. В ходе наступления они штурмом овладели сильными опорными пунктами обороны противника, с боем заняли более 350 населенных пунктов (ЦАМО, ф. 328, оп. 20718, д. 30, л.47).
13 января в 21 ч. 30 мин. Москва от имени Родины салютовала доблестным войскам 1-го Украинского фронта 20 артиллерийскими залпами из 224 орудий.
С утра 14 января советские войска возобновили преследование врага. 31-й танковый корпус наступал в полосе 33-го гвардейского стрелкового корпуса генерал-лейтенанта Н.Ф. Лебеденко, имея в первом эшелоне 237-ю и 242-ю танковые бригады с полками самоходной артиллерии. От этих бригад были выделены передовые отряды — танковые батальоны капитана И.К. Дрыгайло и майора А.Г. Каразина, усиленные каждый ротой автоматчиков, батареей самоходных орудий, взводом зенитных пулеметов и взводом саперов. Возглавляли отряды заместители командиров бригад подполковники А.П. Викторов и М.Г. Хуртин. Бригады шли в колонном построении, впереди — разведка и боевое охранение.

С 31-м танковым корпусом взаимодействовали передовые отряды 9-й воздушно-десантной и 14-й стрелковой гвардейских дивизий. Передовые отряды дивизий состояли из стрелковых батальонов, продвигавшихся на автомобилях и усиленных артиллерией. Передовые отряды танкового корпуса и стрелковых дивизий отрезали пути отхода, окружали и уничтожали врага. Тот поспешно откатывался на запад. Только к исходу дня передовые отряды встретили сильное противодействие противника на подступах к Промыку и Малому Водзиславу, овладение которыми затянулось до поздней ночи.

Командующий фронтом, уточняя задачу 5-й гвардейской армии, потребовал овладеть рубежом Хлевска Воля, Щекоцины, Жарковец к исходу 15 января и развить наступление на Ченстохову (ЦАМО, ф. 328, оп. 20718, д. 30, л. 50). В соответствии {166} с этим командующий армией уточнил задачу и 31-му танковому корпусу — развивать наступление в общем направлении на Щекоцины, Лелюв, с ходу прорвать оборонительный рубеж противника на реке Пилица, совместно с передовыми отрядами стрелковых дивизий овладеть районом Щекоцины, Грабец, Рокитно.

15 января корпус возобновил наступление до рассвета. Удар его бригад по арьергардам гитлеровцев обратил их в бегство. Преследование развивалось стремительно. Его вели 100-я и 237-я танковые бригады с приданными полками самоходной артиллерии, составлявшие первый эшелон корпуса. Командиры бригад полковник Д.Ф. Гладнев и подполковник В.С. Белоусов, чтобы быстрее выйти на оперативный простор, расчетливо выбрали направление — в обход населенных пунктов, по полевым и лесным дорогам, избегая столкновения с противником. Мелкие населенные пункты танки проскакивали не задерживаясь, и редкие жители провожали их недоуменным взглядом.

Около 12 ч. 100-я бригада достигла реки Пилица у Щекоцин и атаковала врага с ходу. Но успеха не достигла, потеряв два танка и больше десятка бойцов. Разведка установила, что подступы к мосту и сам мост через реку заминированы и прикрываются огнем. В городе много войск противника.
Командир бригады полковник Д.Ф. Гладнев не стал ожидать подхода стрелковых дивизий к Пилице. И хотя беспокоило отсутствие радиосвязи со штабом корпуса, вызванное дальностью расстояния, он решил не терять темпа, использовать внезапность выхода бригады к реке. После короткого совещания с офицерами штаба и опроса местного жителя он отдал приказ на обход Щекоцин с севера.

Пройти бригаде надо было чуть больше 10 км, но по снежной целине, в сумерках. Приходилось часто останавливаться, сверять карту с местностью. У селения Шнилек танки преодолели Пилицу вброд. На ее левом берегу увидели траншеи, которые противник не успел занять.

В темноте танки вышли на шоссе Щекоцины — Ченстохова и устремились на запад, к населенному пункту Накло. Рота танков и группа автоматчиков прикрыли их со стороны Щикоцин. Танкисты включили фары, и гитлеровцы, находившиеся в Накло, {167} приняли их за своих. В Накло бригада захватила несколько орудий, пять танков, много пленных и перекрыла противнику дорогу для отхода на Ченстохову.

237-я бригада действовала в обход Щекоцин с юга. В районе Чарны Ляса она столкнулась с заслоном, противника. Командир бригады подполковник Белоусов приказал авангардному батальону капитана А. Борисова сбить гитлеровцев с занимаемого рубежа.

Как показали действия головного дозора бригады, обстрелянного противником, уничтожить заслон лобовой атакой танков было невозможно. Тогда был выработан такой план. Одна рота демонстрирует атаку, находясь на недосягаемой дистанции для вражеских пушек, а другие танки через лес зайдут во фланг заслону.

Рота старшего лейтенанта М. Орешникова начала демонстрировать атаку, противник не выдержал и открыл огонь. Командиры танков А. Райков, Н. Бондарь и П. Кабацюра зашли во фланг заслону и открыли огонь из пушек. Райков, встав к орудию, лично уничтожил вражескую противотанковую батарею. Бондарь и Кабацюра подбили два танка, третий скрылся. Рота старшего лейтенанта Орешникова, видя, что заслон сбит, ринулась в атаку, смяла минометную батарею. Путь к реке был открыт. Во взаимодействии с передовым отрядом 14-й гвардейской стрелковой дивизии 237-я бригада и самоходки 1442-го полка форсировали Пилицу у Обехува и к исходу дня овладели Рокитном. Танкисты батальона капитана А.Д. Борисова уничтожили 6 танков, несколько пушек и минометов, свыше 150 гитлеровцев.

Утром 16 января разведка сообщила о подходе к Накло и Щекоцинам большой колонны бронетранспортеров, автомобилей с пехотой, артиллерии и 12— 15 танков. 100-я танковая бригада и 367-й гвардейский тяжелый самоходный артиллерийский полк подпустили их как можно ближе. Внезапный огневой удар оказался сокрушительным, вызвал у врагов панику. Не многим из них удалось спастись бегством.

Этот бой стал прологом атаки на Щекоцины. 65-я мотострелковая бригада и танковый батальон 100-й танковой бригады ударили с запада и северо-запада, 237-я бригада — с юга. Их поддержали огнем 617-й минометный и 722-й легкий самоходный артиллерийский полки. С востока атаковали стрелковые части. {168}

К середине дня город был захвачен. Противник потерял здесь 5 зенитных орудий, 2 артиллерийские батареи, 17 танков и штурмовых орудий, 8 противотанковых пушек, 12 минометов, 15 пулеметов, много автомобилей и бронетранспортеров, до 300 солдат и офицеров ((ЦАМО, ф. 3421, оп. 1, д. 37, л. 8).

На пути в Силезию теперь находился город Ченстохова — административный и промышленный центр, крупный узел обороны на реке Варта. На острие главного удара корпуса генерал-майор Г.Г. Кузнецов снова поставил 100-ю и 237-ю танковые бригады, усиленные полками самоходной артиллерии. Им ставилась задача не ввязываться в бои с отходящим противником, стремительно продвигаться к реке Варта и захватить Ченстохову. Обе бригады устремились вперед. За ними следовали 65-я мотострелковая и 242-я танковая бригады с приданными артиллерийскими полками.

Основная тяжесть боев легла па передовые бригады, но и второму эшелону часто приходилось вступать в схватки с остатками разбитых частей противника, отходившего на запад. В одном селе, через которое двигалась 65-я мотострелковая бригада, появилась колонна гитлеровских автомашин. Завязалась перестрелка, в ход пошли гранаты. После рукопашной схватки колонна перестала существовать. На дороге догорал десяток автомашин, на обочине выстраивались пленные. В бою погибли восемь советских воинов.

31-й танковый корпус, преодолев около 30 км, быстро проскочил пятый оборонительный рубеж, оказавшийся не занятым противником, и во второй половине дня вышел на подступы к Ченстохове. В северной части города слышался шум боя. Его вела 54-я гвардейская танковая бригада 3-й гвардейской танковой армии.

С утра 17 января 100-я танковая бригада с 367-м гвардейским тяжелым самоходным артиллерийским полком атаковали врага и к 14 ч. ворвались в город Ченстохова с востока. 237-я и 242-я танковые бригады с 1442-м самоходным артиллерийским полком в это время форсировали реку Варта и атакой на Ченстохову с юга и юго-запада содействовали успеху. К исходу дня подошла 65-я мотострелковая бригада. К 18 ч. Ченстохова полностью была очищена от остатков {169} гитлеровских войск. В ней уцелел ряд промышленных предприятий. Работали электростанция, водопровод. Жители восторженно встречали освободителей. Состоялись беседы с населением, митинги. В тот же день Москва салютовала доблестным войскам 1-го Украинского фронта, освободившим город Ченстохова, 20 артиллерийскими залпами из 224 орудий. Верховный Главнокомандующий объявил благодарность в числе других и войскам 5-й гвардейской армии. Соединениям и частям, наиболее отличившимся в боях за овладение городом, было присвоено почетное наименование Ченстоховских. В 31-м танковом корпусе Ченстоховской стала 100-я Краснознаменная танковая бригада.

Однако противник не захотел мириться с потерей важного узла обороны на реке Варта. В течение 18 января соединения и части 31-го танкового корпуса совместно с подошедшими дивизиями 5-й гвардейской армии, поддержанные авиацией, отразили мощные удары гитлеровцев на Ченстохову и прочно удерживали рубежи западнее и северо-западнее города. 100-я танковая бригада в бою за Клобуцк разгромила курсантский батальон 88-й пехотной дивизии, захватила знамя батальона и 55 гитлеровцев.

За ночь тылы корпуса выполнили большой объем работ по боевому и материально-техническому обеспечению войск. Были подвезены боекомплекты всех видов и около двух заправок горючего. Ремонтные подразделения и экипажи танков и самоходных установок произвели техническое обслуживание и ремонт машин.

В 7 ч. 45 мин. 19 января 31-й танковый корпус возобновил наступление. Головными бригадами генерал- майор Г.Г. Кузнецов поставил 242-ю полковника М.Е. Тимофеева и 237 ю подполковника В.С. Белоусова.

На первых порах дело шло успешно. Но вскоре авангардный 2-й батальон 237-й танковой бригады, поддерживаемый 2-й батареей 367-го гвардейского тяжелого самоходного артполка, был остановлен огнем артиллерии из крупного села Гербы. Атака с ходу не удалась. Противник плотно прикрыл подходы к селу и шоссе, ведущее от Ченстоховы. Успех решил обходный маневр с юга танков 2-го батальона майора М.И. Кузьмина. Их поддержали самоходки гвардии старшего лейтенанта В.Е. Базилевского и гвардии {170} лейтенантов И.В. Андрющенко, Н.С. Немова из 367-го гвардейского тяжелого самоходного артполка.

Танки бригады ворвались в село с юга. Ожесточенный бой шел за каждый дом, особенно в районе железнодорожной станции, где вела огонь артиллерийская батарея. Здесь танкисты впервые столкнулись с фаустниками. Гитлеровцы подбирались к танкам на расстояние 20—25 метров. Им удалось поразить танк командира батальона майора М.И. Кузьмина, танки лейтенантов И. Лобзева, Н. Лойко и старшины А. Чеботарева. Управление батальоном взял на себя капитан Н.С. Корявко. Гитлеровцы неоднократно контратаковали. Последнюю попытку предприняли в полночь, но танкисты и самоходчики не отступили.

Танковая рота старшего лейтенанта М. Ноздрюхина прорвалась на железнодорожную станцию, захватила три эшелона с автомашинами, военным имуществом и продовольствием, уничтожила свыше 250 гитлеровцев, более двух десятков автомашин, две артбатареи (ЦАМО, ф. 3286, оп. 1, д. 5, л. 63, 64).

К утру 20 января село Гербы было взято.

Не ожидая завершения боев за Гербы, командир корпуса по предложению начальника штаба ввел в бой 100-ю танковую бригаду полковника Д.Ф. Гладнева, поставив ей задачу действовать совместно с 242-й танковой бригадой.

К 16 ч. 19 января 100-я и 242-я танковые бригады с приданными полками самоходной артиллерии подошли к городку Люблинец с востока и натолкнулись на плотный огонь противника. Все улицы, а также железнодорожная станция были забаррикадированы мешками с землей, камнями, бревнами, шпалами, разбитыми грузовыми автомобилями, железнодорожными вагонами.

Начальники штабов бригад согласовали между собой порядок действий по реализации замысла командира 242-й танковой бригады полковника М.Е. Тимофеева, предложившего совершить бригадами обходный маневр городка с севера и юга, а противника сковать с фронта силами мотострелковых батальонов, поддержанных частью танков и самоходных орудий. Маневр удалось осуществить скрытно, и гитлеровцы под угрозой окружения поспешно отступили. Они бросили {171} значительное количество автомашин, артиллерию, несколько железнодорожных эшелонов, много складов с боеприпасами и военным имуществом.

С утра более 30 вражеских бомбардировщиков под прикрытием истребителей нанесли удар по соединениям и частям корпуса. Вступили в бой батареи 1885-го зенитного артиллерийского полка и зенитные пулеметные роты бригад. Расчеты зенитных орудий коммунистов старшего сержанта К.Л. Щетколина и сержанта М.Б. Чеснокова сбили 2 самолета Ю-87 и три Ме-109 ((ЦАМО, ф. 3421, оп. 1, д. 59, л. 16, 17).

Взятие населенных пунктов Гербы, Люблинец и других позволило корпусу пересечь затем государственную границу фашистской Германии 1938 года.

— Вот она земля рейха, чужая, угрюмая, зловещая, — вспоминал позднее начальник политотдела корпуса полковник Л.В. Попов. — По обеим сторонам дороги, пересекавшей границу, — массивные четырехугольные железобетонные высокие столбы, соединенные наверху металлической решеткой. На ней метровыми готическими буквами из меди выложено — «Дойчланд». Путь перекрыт массивным металлическим шлагбаумом, запертым огромным замком — символом крепости, величия. С правой стороны кирпичный дом для охраны — застава. В нем механизм подъема и опускания шлагбаума. Людей — никого. Невольно напрашивается сравнение: бой советских пограничных застав, отрядов на границе нашей Родины и открытая граница Германии. В двух километрах пограничное село Андредорф. В нем также нет ни одного человека — следствие геббельсовской пропаганды. Визжат свиньи в хлевах, ревут недоенные коровы, испуганно мечутся куры, гуси...

Только успел генерал-майор Кузнецов доложить штабу фронта о взятии Люблинца, как сразу же получил приказ командующего фронтом: 31-му танковому корпусу перейти в подчинение командующего 21-й армией генерал-полковника Д.Н. Гусева. Бои в Силезии должны были иметь несколько необычный характер.

«Чем ближе наши войска подходили к реке Одер,— вспоминал Маршал Советского Союза И.С. Конев, — тем решительнее мы убеждались, что противник {172} любой ценой будет удерживать Силезский промышленный район...

Перед нами встали три задачи, соединяющиеся в одну: разбить силезскую группировку противника без больших жертв с нашей стороны, сделать это в самые короткие сроки и по возможности сохранить неразрушенной промышленность Силезии» (Конев И. С. Записки командующего фронтом 1943— 1945. М., 1985. С. 328).

К 20 января группировка войск противника, оборонявшая этот район, насчитывала 9 пехотных, 2 танковые дивизии, несколько боевых групп (отдельные полки, бригады, остатки дивизий), 2 отдельные бригады, 6 отдельных полков, 22 отдельных батальона, в том числе несколько учебно-пулеметных и штрафной. Ожидалось прибытие дополнительно двух-трех пехотных и одной танковой дивизий. Уничтожение такой достаточно мощной группировки противника в условиях Силезского промышленного района — почти сплошного каменного города шириной 70 и длиной 110 км — неминуемо привело бы к его разрушению.

Было принято решение глубоко обойти Силезский промышленный район танковыми соединениями и заставить гитлеровцев под угрозой окружения выйти в открытое поле и там разгромить их.

Во исполнение этого замысла 21-я армия генерал-полковника Д.Н. Гусева наносила удар на Мехув, Тарновец, Беутен (Бытом), охватывая Силезский промышленный район с северо-запада. 3-й гвардейской танковой армии генерал-полковника П.С. Рыбалко изменялось направление удара — не на Бреслау, а резко на юг, вдоль восточного берега реки Одер в направлении на Оппельн (Ополе).

От командования и штаба 31-го танкового корпуса требовалось быстро переместить корпус в полосу 21-й армии, согласовать его действия со стрелковыми соединениями и родами войск на новом направлении, довести задачи до командиров частей и подразделений.

Начальник штаба корпуса полковник Н.К. Володин направил офицеров оперативного, разведывательного и других отделов в штабы 21-й и 3-й гвардейской танковых армий для выяснения обстановки и организации взаимодействия. Были использованы самолеты По-2 корпусного авиазвена, которым командовал {173} старший лейтенант Д.Д. Пономарчук. В сложных условиях летчики младший лейтенант В.Г. Шеробьев, сержант Г.Т. Бобков и штурман старший лейтенант С.М. Михайлов обеспечили доставку офицеров в штабы армий и возвращение в корпус, который продолжал наступление.

20 января к 20 ч. 100-я и 242-я танковые бригады по полевым и лесным дорогам вышли к реке Малопане и переправились через нее в районе Андерсхюте. На широкой просеке полковники Д.Ф. Гладнев и М.Е. Тимофеев договорились: атаку Гросс-Стрелетца начать в 23 часа. Колонны танков с десантом автоматчиков проскакивают на максимальной скорости по улицам, огонь открывают только в ответ на огонь противника. На противоположной окраине они закрепляются.

Город жил, казалось, обычной мирной жизнью. Светились окна многих домов, ходили трамваи.

В назначенный час бригады ударили по противнику. Когда гитлеровцы опомнились, они попытались контратаковать. Им удалось поразить фаустпатронами три танка. К утру городок был полностью очищен от противника. Возобновили работу электростанция, хлебопекарни, водопровод. Советские воины освободили из тюрьмы более 500 заключенных — поляков и русских. На железнодорожной станции захватили три эшелона с автомашинами и военным имуществом. Отдельно стоял эшелон с французскими и итальянскими рабочими, которых гитлеровцы намеревались направить в один из лагерей смерти. Спасенные были голодны и полураздеты, их обеспечили одеждой и продуктами (ЦАМО, ф. 3421, оп. 1, д. 59, л. 18).

Во второй половине 20 января генерал-полковник Д.Н. Гусев поставил 31-му танковому корпусу задачу — в качестве подвижной группы наступать в направлении населенных пунктов Тост, Пейскретчам и к исходу 24 января овладеть городом Глейвиц (Гливице), взаимодействуя с дивизиями 118-го стрелкового корпуса.

Части танкового корпуса повернули на юго-запад. Наступательные действия осложнились усилившимся сопротивлением противника. Повысилась активность его авиации. В этих условиях зенитчикам соединения помогали танкисты и самоходчики, умело применявшие {174} маскировочные дымы. Наукой укрывать технику от авиации и артобстрелов личный состав овладел в ходе предыдущих боев, и теперь это давало хорошие плоды.

20 января «юнкерсы» пытались атаковать танковую колонну 237-й бригады и конные обозы 287-й стрелковой дивизии. Пока бомбардировщики заходили на боевой курс, танкисты зажгли дымовые шашки, и колонну укрыла плотная пелена. Маскировочные дымы использовали также при смене огневых позиций, эвакуации с поля боя подбитых машин, имитации их поражения.

Населенные пункты на пути наступления корпуса противник превратил в опорные пункты и узлы обороны с мощными инженерными сооружениями: противотанковыми ежами, бронеколпаками, минными полями, вкопанными в землю танками. Многие толстостенные здания были переоборудованы в доты. Подступы к населенным пунктам прикрывали артиллерийские батареи. В ближнем бою враг широко применял фаустпатроны. что не позволяло наступающим танкам действовать без пехоты. В довершение всего маневр танковых войск сковывала неблагоприятная погода. Оттепели превратили поля в месиво из мокрого снега и земли. Пробиться вперед можно было только по дорогам с твердым покрытием.

Но и в этих условиях корпус неудержимо продвигался к Глейвицу, Гинденбургу (Забже), Беутену — сердцу Верхне-Силезского промышленного района. Быстро менялась обстановка.

Действующая впереди 237-я танковая бригада 21 января без особого труда захватила небольшой городок Милич, а уже 22 января в бою за опорный пункт Нейдорф встретила упорное сопротивление противника. Сосредоточенным огнем танков, самоходных орудий и минометов его оборона была разбита, но бой шел более трех часов. Первыми ворвались в город танки лейтенантов Д. Каминского, Р. Клюшниченкова и взвода старшего лейтенанта М. Горячева. Не отставали мотострелки. Просачиваясь в населенный пункт мелкими группами, они уничтожали фаустников, блокировали огневые точки врага. Танки и самоходки обеспечивали продвижение мотопехоты. Мощную поддержку атакующим оказали подразделения 617-го минометного полка. {175}

За смелость и решительность в бою старший лейтенант М.А. Горячев был удостоен ордена Александра Невского. Высокие награды получили и другие воины.

В ту же ночь, перед рассветом, авангарды 242-й и 100-й танковых бригад подошли к городу Тост. Оттуда катила легковая автомашина с включенными фарами. Перед советскими танками ей пришлось остановиться. Задержанными оказались майор — комендант Тоста и его адъютант. Они следовали к командующему фашистской армией на доклад. В городе, сообщил комендант, находятся части разных дивизий, 12—18 орудий. 15—20 танков.

У полковника М.Е. Тимофеева и начальника политотдела полковника В.Е. Ветриченко возникла идея возвратить коменданта в город на его же автомобиле, с включенными фарами, но... с соответствующим сопровождением.

Вскоре автомобиль и три танка с десантом мотопехоты отправились в Тост, а бригады взяли его в полукольцо. Однако не все гитлеровцы согласились сдаться в плен. Пришлось танкистам и минометчикам 617-го минометного полка открыть огонь. Особенно эффективно действовала батарея старшего лейтенанта В.А. Митюкова. Выдвинувшись за танками на северо-западную окраину города, она буквально засыпала врага минами и обратила в бегство. Тост освободили без серьезных потерь.

На очереди был небольшой городок Пейскретчам. Разведывательная группа 100-й танковой бригады в составе взвода танков и одной ИСУ-152, возглавляемая заместителем начальника штаба бригады капитаном Г.Г. Борисенко, проникла в город, но была обстреляна. Уничтожив 3 орудия, 5 пулеметов и свыше 50 солдат и офицеров, разведка в наступающей темноте отошла. При этом были подбиты танк и ИСУ-152. Погибли капитан Борисенко и гвардии младший лейтенант А. Тураев — командир самоходного орудия.

Еще не наступил рассвет, когда решительной атакой подразделений 65-й мотострелковой, 100-й и 242-й танковых бригад противник был разгромлен, а город утром 23 января очищен от врага.

Успешно действовала 65-я мотострелковая бригада и в бою за город Эллербрюкк. Ее пытались остановить бомбардировкой 20 самолетов Ю-87. Батареи 1885-го зенитного артиллерийского полка полковника В.М. Шевелева {176} сбили три Ю-87. Еще несколько самолетов уничтожили подоспевшие истребители.

23 января главные силы корпуса вышли на подступы к одному из крупных городов Силезии — Глейвицу. Брать такой крупный город 31-му танковому корпусу предстояло впервые.

Бой в большом городе, где преобладают каменные массивные дома, равносилен бою внутри крепости: наступающий виден со всех сторон, а у обороняющегося много преимуществ. Он может быстро перемещать огневые средства на угрожаемые направления и закрывать наступающему выход к перекресткам улиц и площадям. Особенно трудно было танковым войскам без пехоты. Тридцатьчетверка — мощная стальная крепость — становилась легко уязвимой для фаустников. Они подбирались незаметно и стреляли почти в упор. Кроме того, 1—2 пушки или 1—2 танка, штурмовых орудия, поставленные на перекрестках, наглухо закрывали путь. Несмотря на все эти трудности, корпусу все же удалось самостоятельно ворваться в Глейвиц. Но дальнейшее продвижение замедлилось. Затаившись, фашисты пропускали танки, отсекали от них и без того малочисленную пехоту, разбитые, казалось, огневые точки оживали вновь. И, тем не менее, воины корпуса настойчиво продвигались к центру. Штурмовые группы (3—5 танков, 2—3 самоходки, 1—2 взвода стрелков и саперов), наступавшие по противоположным сторонам улиц, перекрестным огнем отвоевывали у врага дом за домом, квартал за кварталом. Стало легче, когда к середине дня 24 января подошли части 128-й стрелковой дивизии полковника Е.И. Долгова. Совместными усилиями город был взят к исходу того же дня. Оказал содействие частью сил и 9-й гвардейский механизированный корпус 3-й гвардейской танковой армии.

Заметную роль в успехе боя сыграла разведывательно-диверсионная операция, осуществленная штабом корпуса. Накануне выхода к Глейвицу разведка донесла о появлении вражеского бронепоезда южнее Оппельна. Чтобы предотвратить подход его к Глейвицу, штаб корпуса выслал две диверсионные группы от 145-го саперного батальона до десяти человек в каждой. Их задача — проникнуть в тыл врага на 35—40 км и подорвать железнодорожный мост через реку Кладница е районе Хайдебренка. Группы возглавляли {177} сержанты Р. Хачатрян и И. Медведев. Группа Хачатряна скрытно вышла к мосту, подорвала его и возвратилась в часть. Группа сержанта Медведева была обнаружена противником, вступила в бой, но, услышав сильный взрыв и догадавшись, что задача выполнена, собрала разведданные и вернулась к своим. Воины-подрывники были награждены орденами и медалями.

В Глейвице советские войска захватили большие трофеи, освободили из концлагеря около 20 тыс. человек, в том числе 5 тыс. женщин, работавших на заводах и фабриках. Была предотвращена попытка гитлеровцев уничтожить военнопленных (ЦАМО, ф. 315, оп. 4451, д. 46, л.22).
При взятии города отличился экипаж ИСУ-152, которым командовал гвардии старший лейтенант И.Г. Швыков. На городской окраине он уничтожил три фашистских дзота и захватил в плен 40 солдат противника со всем вооружением.

Приказом Верховного Главнокомандующего от 25 января 1945 года была объявлена благодарность войскам, участвовавшим в боях за овладение городами Глейвиц и Хжаиув, в том числе 100-й танковой бригаде полковника Д.Ф. Гладиева, 242-й танковой бригаде полковника М.Е. Тимофеева, 65-й мотострелковой бригаде полковника М.Д. Сиянина, 367-му гвардейскому тяжелому самоходному артиллерийскому полку гвардии подполковника Д.П. Тыквача, 722-му легкому самоходному артиллерийскому полку майора А.И. Руденко, 1442-му самоходному артиллерийскому полку полковника А.Д. Рощектаева. Вечером Москва салютовала победителям 20 артиллерийскими залпами из 224 орудий.

Удачный удар по Глейвицу еще выше поднял наступательный порыв. Не сбавляя темпа наступления, бригады корпуса из района Глейвица ринулись на восток — на Гинденбург (Забже), выходя в тыл гитлеровским войскам. 237-я танковая бригада, взаимодействуя с частями 282-й стрелковой дивизии генерал- майора Г.И. Шолева, нанесла удар по Шоконау и к 20 ч. 25 января ворвалась на северную окраину Гинденбурга. Дальнейшее продвижение остановил мощный минометный огонь врага. Комсорг мотострелкового батальона младший лейтенант П. Спирин засек место, откуда вели огонь фашистские минометчики. Он {178} отобрал группу из восьми комсомольцев, которых хорошо знал по боевым делам, и двинулся в обход вражеских огневых позиций. Маневр удался. Стреляя очередями из автоматов и бросая гранаты, группа Спирина атаковала врага с тыла. Вражеские минометчики в страхе побежали, за ними драпанула пехота.

Группа без потерь со своей стороны захватила две тяжелые минометные батареи, девять автомашин с минами и другим военным имуществом. Спирин тут же сформировал из бойцов расчеты и открыл огонь по отступающему противнику из трофейных минометов. Путь бригаде в город был открыт. Всех участников этого боя наградили орденами, младшего лейтенанта Павла Спирина — орденом Красного Знамени.

242-я танковая бригада и 1442-й самоходный артиллерийский полк, обойдя Гинденбург с юга, ворвались в его восточную часть. В ожесточенном бою танкисты уничтожили около 40 орудий и минометов, более 15 танков, свыше 300 гитлеровцев. К исходу следующего дня танки бригады вышли в северо-восточную часть города.

65-я мотострелковая бригада, усиленная 722-м легким самоходным артиллерийским полком, атаковала Гинденбург с запада, ворвалась в город и повела уличные бои во взаимодействии с 242-й танковой бригадой. В этих боях метко разили врага 1-я батарея лейтенанта А.Д. Гусарова и 3-я батарея старшего лейтенанта Н.К. Коптева.

100-я танковая бригада и 367-й гвардейский тяжелый самоходный артиллерийский полк прочно удерживали рубеж по высотам 253,9; 248,9; 243,5 южнее Гиндепбурга, пе допуская удара противника с юга (ЦАМО, ф. 3421, оп. 1, д. 37, л. 18—20).

Воины корпуса стремились в первую очередь захватить наиболее важные объекты, чтобы не допустить их разрушения гитлеровцами.

Танковая рота старшего лейтенанта В.Ф. Горюна 237-й танковой бригады с саперами и автоматчиками по приказу командира батальона капитана И.К. Дрыгайло совершила маневр и захватила работавшую электростанцию. Ее обслуживали военнопленные — поляки. Танки роты капитана Н.С. Корявко прорвались к узлу связи и радиостанции. Противник не успел их взорвать. Быстро захватили железнодорожный вокзал танкисты {179} батальона капитана А.Д. Борисова, освободив несколько сот советских граждан, угнанных гитлеровцами из- оккупированных районов.

К 14 ч. 26 января бои постепенно стали затихать. Еще некоторое время воины 282-й стрелковой дивизии вылавливали скрывающихся в домах солдат и офицеров. Раздавались одиночные выстрелы. Сотни белых флагов на окнах и балконах свидетельствовали, что город прекратил сопротивление.

Подполковник В.С. Белоусов и представитель 118-го стрелкового корпуса выехали для осмотра узла связи и электростанции. Остановились, вышли из автомашины. И тут вдруг раздались пулеметные очереди из окна подвального этажа большого дома. Командир бригады, шофер, стрелок были убиты, тяжело ранило представителя стрелкового корпуса.

Недолго командовал подполковник Белоусов 237-й танковой бригадой, но его полюбили за воинское мастерство, высокую личную культуру, организаторские способности, тактичность, выдержанность и твердый характер. Тем тяжелее переживали воины гибель командира. В командование бригадой вступил подполковник А.П. Викторов.

Войскам, участвовавшим в боях за овладение Гинденбургом, Верховный Главнокомандующий объявил благодарность, в том числе 31-му танковому корпусу. В Москве был дан салют 20 артиллерийскими залпами из 224 орудий.

Среди славных имен героев этих боев достойное место занимает имя майора Серафимы Михайловны Георгиевой, начальника инженерной службы 242-й танковой бригады, единственной женщины, занимавшей такую должность в танковых войсках. А главное — именно ей командование доверило необычное задание. И здесь лучше предоставить слово ей самой:
— Упорным был бой 31-го танкового корпуса за город Гинденбург. Наша разведка сообщила, что па окраине города, на территории большого поместья, засел фашистский гарнизон, хорошо вооруженный пушками, минометами, пулеметами.

Командование 242-й танковой бригады принимает решение послать к осажденным парламентера. Выбор падает на меня. Почему? Я об этом тогда даже не задумалась — приказ есть приказ. Позже как-то очень просто объяснила это себе тем, что имела кое-какие знания {180} немецкого языка. Еще в самом начале войны, вычитав изречение Суворова «Язык врага надо знать», я стала на всякий случай самостоятельно совершенствовать школьные знания. И они пригодились. Я нередко помогала комбригу полковнику Тимофееву в качестве переводчика при допросе пленных. Вот и теперь меня вызвали в штаб.

Там ждали оба наши полковника — комбриг Тимофеев и замполит Ветриченко. Сказали, что мне поручается парламентерство, что мне дают трех сопровождающих и что надо идти сейчас же. Я сдала замполиту партбилет, другие документы и оружие. Мне вручили белый флажок. И только было я собралась на прощание козырнуть, как полковник Ветриченко воскликнул:
— Вот это да! — и засмеялся. — Вот это парламентер: идет на переговоры с гранатой!

Оказалось, я забыла снять с пояса лимонку. Все засмеялись, получилось веселое прощание. И пошли мы четверо без оружия, с белыми флажками.
Я всю дорогу, примерно минут 30—40, думала, какие слова найти, как убедить фашистов в бессмысленности продолжать сопротивление. Сопровождающих меня воинов немцы не пустили, оставили стоять на противоположной стороне улицы. Я оказалась в очень длинной комнате. Гитлеровцев было много, все офицеры, молодые. Одни сидели на столах, придвинутых вплотную к окнам, другие толпились в противоположном конце комнаты. А я стояла одна. И пришли слова. Какие, уже не помню, но, очевидно, убедительные. Все 500 человек сложили оружие.
Большое число воинов, отличившихся в боях за Глейвиц и Гинденбург, в том числе и майор С.М. Георгиева, были награждены орденами и медалями.

Утром 27 января 31-й танковый корпус во взаимодействии с 282-й и 291-й стрелковыми дивизиями нанес завершающий удар по гитлеровским войскам в Силезском промышленном районе. Для этого командир корпуса привлек 100-ю и 237-ю танковые, 65-ю мотострелковую бригады. Их поддерживали огнем все артиллерийские части корпуса. Атака началась вслед за залпом 201-го гвардейского минометного дивизиона и 617-го минометного полка. И вновь пришлось вести бой за каждый дом.

К исходу дня войска корпуса овладели городом Беутен и прилегающими к нему городами-сателлитами {181} Грюкауф, Руда, Нордост, Орцегов, Лапин — последними узлами сопротивления противника в Силезском промышленном районе.

Успеху боя за Орцегов во многом способствовала задуманная начальником штаба корпуса и умело осуществленная начальником разведотдела С.А. Тагировым вылазка разведывательной роты 65-й мотострелковой бригады. Ночью рота скрытно проникла в тыл врага и оседлала узел дорог восточнее Орцегова. Несколько часов разведчики держали под огнем дороги, препятствуя перегруппировке гитлеровцев, разгромили штабную колонну, захватили документы и знамя фашистского полка, уничтожили свыше 60 гитлеровцев. Пример мужества и отваги при этом показали воины-коммунисты старший сержант В.И. Григорьев, сержант Н.И. Зелин, старшина Ш.А. Нафиков и сержант В.И. Новиков.

31-й танковый корпус боевую задачу выполнил. Успешно завершилась операция и в масштабах фронта. Силезский промышленный район не подвергся разрушению. Остатки войск противника, оборонявшие его и оттесненные в леса на юго-запад, вскоре были уничтожены, частично пленены.

28 января с 17 ч. 31-й танковый корпус решением командующего 21-й армией был выведен из боя и сосредоточился в лесу севернее Пейскретчама. После двухнедельных беспрерывных наступательных сражений пришла желанная передышка. Здесь корпус занимался пополнением боеприпасов, горючего и смазочных материалов, ремонтом и восстановлением оружия, боевой техники и автомобильного транспорта, готовился к новым ударам по врагу. Командир корпуса, командиры бригад и полков, их штабы составляли отчеты, подводили итоги боев, изучали недостатки в боевых действиях. На 30 января в корпусе насчитывалось 74 танка, 47 САУ, 826 активных штыков.

На разборе боев генерал-майор Г.Г. Кузнецов отмечал, что за дни операции личный состав корпуса показал высокое ратное мастерство, умение прорывать многополосную оборону врага, решительно действовать в оперативной глубине — как самостоятельно, так и во взаимодействии с другими родами войск. Штабы корпуса, соединений и частей показали высокую культуру и работоспособность, были надежной опорой командиров в управлении войсками. {182}

Корпус приобрел опыт самостоятельного захвата крупных узлов сопротивления, успешного ведения боев на улицах городов, преодоления мощной обороны, насыщенной различными противотанковыми средствами, в том числе фаустпатронами. Противнику с 12 по 30 января 1945 года был нанесен большой урон. Уничтожено 60 танков и около двух десятков штурмовых орудий, 408 орудий и минометов разного калибра, 2509 автомашин с грузами, более двух десятков бронетранспортеров, 7 тягачей, 15 самолетов, 62 паровоза, 36 дотов и дзотов, 115 железнодорожных эшелонов с войсками, техникой и военным имуществом, один бронепоезд. Уничтожено 5375 солдат и офицеров. Захвачено большое количество боевой техники, вооружения, боеприпасов, различного военного имущества, горючего, продовольствия. Взято в плен 1675 гитлеровцев (ЦАМО, ф. 3421, оп. 1, д. 50, л. 19).

Особую радость испытывали воины корпуса при освобождении военнопленных и советских граждан, угнанных в фашистское рабство. Польский народ с открытым сердцем встречал освободителей, помогал советским войскам чем мог.

31-й танковый корпус в течение нескольких дней передышки основательно пополнился людьми, вооружением, техникой, военным имуществом и в начале февраля был готов к выполнению новых заданий командования.

Крепость Бреслау

В результате Висло-Одерской операции — одной из крупнейших операций второй мировой войны, имевшей большое политическое и военное значение, советские войска освободили значительную часть Польши и вышли па территорию фашистской Германии. Были созданы условия для дальнейших ударов по врагу в Померании, Силезии, а затем и на берлинском направлении.

Главные силы 1-го Украинского фронта, располагавшие на ряде участков плацдармами на западном берегу Одера, готовились, используя эти плацдармы, нанести в феврале удар по группировке противника в Нижней Силезии. После выхода на рубежи реки Нейсе предполагалось занять выгодные позиции для {183} наступления на берлинском, дрезденском и пражском направлениях.

Нпжне-Силезская наступательная операция началась 8 февраля. Главный удар войска фронта наносили с двух крупных плацдармов — севернее и южнее Бреслау (Вроцлав) с задачей окружения бреслауской группировки и развития наступления на Берлин.

Группировка врага в полосе 1-го Украинского фронта была значительно усилена и состояла из 4-й танковой, 17-й полевой армий и армейской группы «Хейнрици», входившей в группу армий «Центр». К 8 февраля группировка насчитывала 26 пехотных, 4 танковые и 2 моторизованные дивизии, а также танковую бригаду и корпусную группу «Бреслау». Наземные войска поддерживались авиационной группой 4-го воздушного флота (См.: История второй мировой войны 1939—1945. Т. 10. С. 150).

Утром 1 февраля 31-й танковый корпус получил приказ сосредоточиться па восточном берегу Одера в районе юго-восточнее города Бриг (Бжег) к 10 ч. 3 февраля в готовности к наступлению во взаимодействии с соединениями 21-й армии (ЦАМО, ф. 3421, оп. 1, д. 37, л. 27). В ночь на 3 февраля, совершив 100-километровьш марш, он вышел к рубежу Альт-Папелау, Альт-Шальнепдорф, Рутенау.

Наступление началось с утра 4 февраля ударом танков 237-й бригады и стрелковых дивизий 21-й армии. Оборона была прорвана, в бой вступили главные силы 31-го танкового корпуса. Навстречу им с севера наступали танки 4-го гвардейского танкового корпуса и соединения 5-й гвардейской армии. К исходу дня город Бриг был окружен и взят штурмом стрелковыми дивизиями, поддержанными огнем артиллерии, танков и ударом авиации, 6 февраля. В результате был расширен плацдарм на Одере в этом районе.

5 февраля корпус развил наступление в направлении Лоссен, Гротткау (Гродкув), Нейсе (Ныса). 237-я танковая бригада была остановлена огнем танков и артиллерии из Лоссена — на правом фланге полосы наступления корпуса. Генерал-майор Кузнецов поставил бригаде задачу уничтожить противника в Лоссене и обеспечить продвижение правого фланга корпуса. Одновременно командир корпуса ввел в бой второй {184} эшелон — 100 ю танковую бригаду с 367-м гвардейским тяжелым самоходным артиллерийским полком.

Танки 237-й бригады с самоходками 722-го артиллерийского полка с боем ворвались в Лоссен. Противник отчаянно сопротивлялся, особенно в районе школы, расположенной на возвышенности. Фаустникам удалось поджечь танк командира батальона капитана А.Д. Борисова. На помощь поспешил экипаж танка командира роты старшего лейтенанта М.П. Орешникова. Но и его машина загорелась. Экипажи обоих танков с десантом автоматчиков погибли.

Танкисты бригады отомстили фашистам за гибель боевых товарищей. Решительной атакой танков, поддержанной залпом 201-го гвардейского минометного дивизиона, огнем артиллерии и ударом авиации, противник в Лоссене был уничтожен. В плен сдалось свыше 100 солдат и офицеров.

Тем временем 242-я, 100-я танковые и 65-я мотострелковая бригады, поддержанные огнем 367-го гвардейского тяжелого самоходного артиллерийского и 617-го минометного полков, развивали наступление на Гротткау. Путь преградила болотистая лощина, обходы которой противник держал под огнем. Вот если бы воспользоваться железнодорожным мостом, видневшимся вдали!.. Командир танковой роты 242-й бригады старший лейтенант М.А. Чугунов скрытно повел танки к железнодорожному мосту и по нему вышел во фланг противнику. Правда, гусеницы порядком свисали со шпал по обе стороны колеи, но механики-водители не оплошали. Маневр танковой роты оказался неожиданным для противника и обеспечил главным силам корпуса продолжение атаки.

А танкисты Чугунова, вырвавшись вперед, атаковали аэродром противника северо-восточнее города Гротткау. Часть самолетов успела подняться в воздух, но более двух десятков осталось на взлетном поле.

Командир корпуса потребовал от бригад ускорить движение: впереди крупный город Гротткау, а день клонился к вечеру. Надо было засветло атаковать противника. В 100-й танковой бригаде батальон майора Н. Ступакова, а в 242-й бригаде батальон капитана П. Борискина на максимальной скорости устремились к цели. Им удалось ворваться на северную окраину города, но противник контратаковал и вынудил часть танков отойти. Вступил в бой вражеский бронепоезд. {185} В артиллерийскую дуэль с ним вступили танки капитана И. Солодунова из бригады полковника М.Е. Тимофеева. После попадания снарядов в локомотив и в две бронеплатформы бронепоезд был обезврежен.

Подошли главные силы корпуса. Командир и офицеры штаба хорошо представляли трудности ночного боя в городе, тем более и пехота 229-й дивизии приотстала. Но так наверняка думает и противник. Поэтому решили атаковать врага после 10-минутного огневого удара самоходных артиллерийских полков, 617-го минометного полка и 201-го гвардейского минометного дивизиона.

Замысел удался, но не обошлось без потерь. Погибли командир танкового батальона 100-й бригады майор Н. Ступаков и его заместитель по политчасти капитан А.И. Снежков, другие воины.

Успех корпуса закрепили части 229-й стрелковой дивизии, вошедшие в город утром 6 февраля. В тот же день Верховный Главнокомандующий объявил благодарность войскам, участвовавшим в освобождении города Гротткау. В вечернем небе Москвы прозвучал салют.

Враг предпринял несколько мощных контратак, намереваясь не только вернуть город, но и сбить советские войска с плацдарма. Однако удары противника были отражены с большими для него потерями. В этих боях фланги бригад надежно прикрывали батареи 367-го гвардейского тяжелого самоходного артиллерийского полка. Так, самоходная установка гвардии лейтенанта В.П. Батырева, находясь на южной окраине города, разгромила колонну автомашин с пехотой, а батарея гвардии старшего лейтенанта И.Г. Швыкова при отражении контратаки уничтожила два вражеских танка, несколько автомашин и свыше 50 гитлеровцев.

С не меньшим ожесточением гитлеровцы оказывали сопротивление в боях за населенные пункты Фалькенау, Коппендорф и другие, в которых участвовал корпус. И все же плацдарм на Одере в районе Брига был расширен. С него войска 5-й гвардейской и 21-й армий утром 8 февраля перешли в наступление, нанося удар с юго-запада в обход бреслауской группировки врага. Навстречу им из района севернее Бреслау двигалась 6-я армия с 7-м гвардейским механизированным корпусом.

Всего около 30 км отделяли наступавшие войска, {186} когда обстановка существенно изменилась. Части 8-й, 19-й танковых и 254-й пехотной дивизий противника нанесли контрудар по войскам 6-й и 5-й гвардейской армий и задержали их продвижение. Обстановку осложняла распутица.

Чтобы возобновить наступление 5-й гвардейской армии, командующий фронтом изъял 31-й танковый корпус из 21-й армии и приказал командиру до рассвета 12 февраля выйти в район города Нойшлезинг (35 км юго-восточнее Бреслау), где поступить в оперативное подчинение командующему 5-й гвардейской армией генерал-полковнику А.С. Жадову.

Штаб корпуса и штабы соединений успешно справились с организацией марша и управлением войсками. Преодолев 50 км, корпус вышел к утру 12 февраля в назначенный район. Здесь его уже ждал приказ — во взаимодействии с 32-м гвардейским стрелковым и 4 м гвардейским танковым корпусами нанести удар в северо-западном направлении в обход Бреслау с юго-запада, соединиться с 7-м гвардейским механизированным корпусом и завершить окружение бреслауской группировки противника. В короткой личной встрече командиры корпусов и офицеры их штабов согласовали вопросы взаимодействия и связи.

В 9 ч. войска 5-й гвардейской армии и танковые корпуса перешли в наступление. 31-й танковый корпус наносил удар в направлении Галлена, куда накануне прорвались подразделения 7-го гвардейского механизированного корпуса. Находясь в окружении, они вели бои с частями 19-й и 20-й танковых дивизий противника, пытавшимися прорваться в Бреслау.

В авангарде наступала 237-я танковая бригада, поддерживаемая батареями 367-го гвардейского тяжелого самоходного артиллерийского полка; справа — 100-я танковая бригада с 1442-м самоходным артиллерийским полком и 65-я мотострелковая бригада с 722-м легким самоходным артполком. Соседом слева был 4-й гвардейский танковый корпус, наносящий удар на город Намслау (Намыслув).

Противник оказывал ожесточенное сопротивление, проводил контратаки. Но неукротимое желание скорее завершить окружение 40-тысячного гарнизона крепости Бреслау придавало воинам новые силы. Напряженный дневной бой перерос в ночное сражение. Пьяные гитлеровцы шли врукопашную, наскакивали в отчаянии {187} на танки и самоходки, пытались захватить командные пункты. Но личный состав 65-й мотострелковой бригады не дрогнул. Свыше 300 гитлеровцев осталось на поле боя.

В дневном и ночном боях отличились многие воины, в том числе артиллеристы. Орденом Славы II степени был отмечен старшина М. Катилов. Самоходная установка, которой он управлял, в ночном бою уничтожила два танка и более двух десятков гитлеровцев. Ефрейтор С. Костылев спас Боевое Знамя полка и был награжден орденом Красного Знамени.

К утру 13 февраля удалось установить радиосвязь между 31-м танковым корпусом и 7 м гвардейским механизированным корпусом. Штабы обменялись данными о местонахождении передовых частей, условились выслать разведку в согласованных направлениях, определили сигналы взаимного опознания.

Разведывательный дозор от 7-го гвардейского механизированного корпуса под руководством старшины Мельниченко, пробравшись через боевые порядки гитлеровцев, к 7 ч. 30 мин достиг района боевых действий 31-го корпуса. Разведчиков встретили с радостью. Их приход послужил своего рода сигналом для решающей атаки. Передовые подразделения 100-й танковой, 65-й мотострелковой бригад и 722-го легкого самоходного артиллерийского полка смяли противостоящего противника и в 10 ч. 30 мин соединились на участке Зеель, фольварк Заткау с 25-й гвардейской механизированной бригадой.

Успех сопутствовал и разведке, высланной командиром 237-й танковой бригады подполковником А.П. Викторовым. Разведчики шли в пешем порядке в белых маскировочных халатах. Около 12 ч. западнее Галлена сквозь метель они заметили метрах в четырехстах трех человек, продвигавшихся навстречу. Обе группы, увидев друг друга, залегли, обменялись сигналами взаимного опознания и встретились. Ракеты на север и на юг послужили сигналом для сближения войск 31-го и 7-го корпусов.

Соединившиеся подразделения развернулись фронтом на Галлен и к 13 ч. ворвались в село. Противник не смог оказать решительного сопротивления и был уничтожен. Здесь высокое тактическое мастерство продемонстрировали командиры танковых батальонов майор И. Дрыгайло и капитан Н. Корявко. В пургу 13 февраля {188} они вывели танки в нужное время в заданный район, возглавили общую атаку на Галлен и довели бой до победного конца. В результате гарнизон Бреслау лишился связи со своими войсками и надежды на деблокирование.

Многие участники боя были награждены орденами и медалями, среди них И. Дрыгайло и Н. Корявко, удостоенные ордена Ленина. Орденом Красного Знамени были отмечены разведчики.

Окружение надежным кольцом танковых и механизированных соединений крупного промышленного и административного центра Нижней Силезии с 40-тысячным гарнизоном гитлеровских войск завершилось в 25 км западнее Бреслау. Успех закрепили стрелковые войска. А внутри кольца все кипело. Окруженные части гитлеровцев метались в поисках выхода, отчаянно контратаковали. Активизировались удары танковых и пехотных дивизий врага с юго-запада по внешнему кольцу окружения.

Заблокировав фашистов в городе, советские войска перегруппировались и частью сил повели наступление па запад, к реке Нейсе. 31-му танковому корпусу командующий 5-й гвардейской армией приказал не допустить прорыва противником внешнего кольца окружения на юго-западе от Бреслау.

С 13 по 15 февраля корпус, отражая натиск гитлеровских войск, овладел рядом фольварков и других мелких населенных пунктов. Затем вел бои на рубеже Ранкау, Дамсдорф, Штейн, уничтожая вклинивающегося в оборону противника. Так продолжалось до 26 февраля. В строю оставалось меньше половины танков и самоходных орудий, существенные потери были и в личном составе. После полуторамесячных непрерывных боев корпусу требовалась передышка.

К этому времени цели, поставленные в Нижне-Силезской наступательной операции, как это определил командующий фронтом, были достигнуты. Прорвав сильно укрепленную оборону на Одере и ряде промежуточных рубежей, войска вышли к реке Нейсе и приблизились еще на 100 км к Берлину, окружили бреслаускую группировку противнпка. 31 й танковый корпус содействовал войскам 5-й гвардейской армии в захвате и расширении плацдарма иа Одере в районе Брига, завершил окружение крепости Бреслау, решительными действиями на внешнем кольце окружения отразил все {189} попытки противника прорваться к своим блокированным войскам.

В дни боев на Одере большая нагрузка легла на 1885-й зенитный артиллерийский полк. Он надежно прикрывал переправы, успешно отражал удары гитлеровцев с воздуха. Зенитчики уничтожили 8 вражеских самолетов, вели огонь и по танкам.

Многие воины были награждены, в их числе командир полка полковник В.М. Шевелев, получивший орден Александра Невского. Таким же орденом был награжден 1885-й зенитный артиллерийский полк, ставший Одерским.

На Ратибор

26 февраля корпус был выведен в резерв фронта. В течение 27 и 28 февраля он совершил марш в район населенных пунктов Киферштедтель, Хазельгрунд, Шёнваль (10—12 км южнее Глейвица), где вошел в оперативное подчинение командующему 60-й армией генерал-полковнику П.А. Курочкину. Здесь корпус находился до 12 марта, доукомплектовался личным составом, боевой техникой, вооружением, занимался боевой и политической подготовкой, накапливал материальные запасы, восстанавливал поврежденные танки и самоходные орудия.

С большим воодушевлением воины корпуса, как и всей действующей армии, встретили 27-ю годовщину Красной Армии и праздничный приказ № 5 Верховного Главнокомандующего. Прошли митинги с зачиткой приказа перед строем.

На митинге в 722-м легком самоходном артиллерийском полку выступил наводчик орудия старшина Н. Полянский:
— Кто из нас не испытывает чувства гордости за родную страну, за любимую Красную Армию! Еще в начале года мы были на Висле, а сегодня Красная Армия — на подступах к Берлину. Я клянусь, что наше орудие будет еще сильнее и крепче разить врага.

Полянский выразил мысли личного состава корпуса. Все снова рвались в наступление. Возможности к этому складывались благоприятные.

В результате Нижне-Силезской операции войска левого крыла 1-го Украинского фронта нависали с севера над группировкой гитлеровских войск в районе {190} Оппельн, Ратибор. Но и противник угрожал ударом во фланг в северо-западном направлении с целью деблокировать Бреслау и восстановить оборону по Одеру. Кроме того, гитлеровское командование не оставляла мысль вернуть «второй Рур» — Силезский промышленный район. Особенность этой обстановки беспокоила не только командование фронта, но и Ставку, о чем И.В. Сталпн предупредил И.С. Конева. Отсюда возник план Верхне-Силезской наступательной операции, основной целью которой был разгром оппельнской группировки противника.
Для достижения цели операции фронт подготовил две ударные группировки: северную — в составе 4-й гвардейской танковой и 21-й армий с 4-м гвардейским танковым корпусом и южную — в составе 59-й армии с 7-м гвардейским механизированным корпусом, 60-й армии с 31-м танковым корпусом. Группировки наносили встречные удары и должны были соединиться в районе города Нейштадт, завершив окружение пяти фашистских дивизий в оппельнском выступе.

60-я армия генерал-полковника П.А. Курочкина с 31-м танковым корпусом получила задачу наступать в южном направлении на Ратибор, Опаву, разгромить ратиборскую группировку и отбросить ее основные силы к Судетским горам (См.: История второй мировой войны 1939—1945. Т. 10. С. 155), что обеспечивало с юга успех операции фронта по окружению оппельнской группировки.

31-й танковый корпус получил 65 новых танков Т-34 с 85-мм пушкой. В каждой танковой бригаде стало 35—40 танков. В 367-й гвардейский тяжелый самоходный артиллерийский полк поступила новая боевая техника — ИСУ-122 с зенитными пулеметами ДШК на башнях. С учетом сохранившихся четырех ИСУ-152 в полку стало 22 самоходных орудия. Пополнились личным составом 65-я мотострелковая бригада и мотострелковые батальоны танковых бригад. До нормы подвезли боеприпасы, горючее и смазочные материалы, продовольствие. Ожидалось пополнение самоходками 1442-го и 722-го самоходных артиллерийских полков. А пока 12 самоходок этих полков объединили под началом командира 722-го самоходного артиллерийского полка. {191}

Тем временем корпус готовился к предстоящей операции. В основу был положен опыт прошедших боев. Необстрелянное пополнение обучали бывалые воины. Осваивались новая техника, вооружение. Состоялись боевые стрельбы, обкатка пехоты танками. На распространение лучшего боевого опыта, на устранение недостатков, выявленных в боях, была нацелена и партийно-политическая работа. Она исходила из требований командующего 1-м Украинским фронтом Маршала Советского Союза И.С. Конева, который, в частности, указал на неудовлетворительные в ряде случаев действия разведки. В связи с этим по инициативе политотдела корпуса были проведены собрания и учебные сборы разведывательных подразделений. Их укрепили умелыми, надежными воинами.

Напряженно работали командир и штаб корпуса, командиры и штабы соединений, частей. На рекогносцировках изучали местность, противника, намечали районы исходных позиций и маршруты выдвижения к ним, места переправ через Одер и порядок пользования ими, места пунктов управления, организацию связи, порядок взаимодействия. С командирами стрелковых, артиллерийских частей и соединений, авиацией и инженерными войсками согласовали совместные действия по направлениям, рубежам и объектам атаки. Решение этих вопросов при подготовке к наступлению стало уже привычным делом и протекало по-деловому, в короткие сроки.

О противнике было известно, что он в течение февраля интенсивно укреплял позиции, создал прочную оборону как на оппельнском, так и на ратиборском направлении. Оборонительные рубежи, созданные на глубину 20—25 км, имели траншеи, позиции для пулеметов, артиллерии и минометов. Многочисленные населенные пункты стали прочными узлами обороны, а кирпичные дома — дотами. В землю были вкопаны танки, штурмовые орудия. В зоне переднего края и в глубине обороны были оборудованы минные поля. Предполагалось широкое применение гитлеровцами фаустпатронов.

Перед 60-й армией оборонялись части 371-й и 669-й пехотных дивизий, 1-й штурмовой полк 1-й танковой армии, 500-й штрафной батальон с частями усиления.

С 13 марта 31-й танковый корпус в течение двух ночей выдвигался на выжидательные позиции в район населенных пунктов Розенгрунд, Гросс-Нойкирх на {192} западном берегу Одера. 15 марта в 8 ч 50 мин после мощной артиллерийской подготовки он совместно с частями 28-го стрелкового корпуса перешел в наступление в направлении города Леобщютц (Глубчице).

Однако наступление развивалось медленно. Накануне шли непрерывные дожди и превратили поля в сплошное месиво. Это заставило войска, особенно танковые части и соединения, держаться дорог с твердым покрытием. Но они были заминированы и заранее пристреляны. Многочисленные населенные пункты, через которые проходили такие дороги, гитлеровцы превратили в узлы сопротивления. В них действовали танки, штурмовые орудия, фаустники — 16—20 в каждой пехотной роте (ЦАМО, ф. 236, оп. 2721, д. 166, л. 106, 187).

Все это резко ограничивало маневренность танковых и механизированных войск. Из-за густой облачности действия самолетов 2-й воздушной армии были ограничены. Во время артподготовки огневую систему противника не удалось разрушить полностью. Преодолевая яростное сопротивление врага, 31-й танковый корпус все же прорвал его оборону, продвинувшись почти на 10 километров. Но и потери были велики. Только 237-я танковая бригада потеряла 12 танков. Танки и самоходки вели за собой пехоту, ибо без них она не продвинулась бы ни на шаг, настолько мощным был вражеский огонь.

Командиры и экипажи стремились быстрее вернуть в строй каждый поврежденный танк. В бою за Леобщютц подбитый танк 237-й танковой бригады остался на нейтральной полосе. Двигатель некоторое время работал, а затем заглох, экипаж признаков жизни не подавал. Командир 1-го батальона майор И.К. Дрыгайло поставил «безлошадному» экипажу лейтенанта А. Скворцова задачу:
— Эвакуируйте танк ночью с нейтральной полосы. Но если кто не хочет, пошлю других.
Механик-водитель старшина Казимир Архипов ответил решительно:
— Трусов в нашем экипаже нет, пойдем все.

Мартовской темной ночью танкисты двинулись по раскисшей пашне. Ракеты гитлеровцев освещали следы гусениц. Но какой ведет к танку? Наконец достигли цели. {193}

Архипов подполз к танку и услышал легкий металлический стук. На броне, засунув голову в люк, лежал фашист и разговаривал с другим, который находился внутри танка. Как гитлеровцам удалось открыть люк, разобрались позднее.

Ударом ножа Казимир свалил без звука первого, постучал по броне. Из люка высунулся второй фашист. Опять пришлось пустить в ход нож. Подбежали товарищи Архипова, осмотрели танк. Его экипаж погиб. Архипов сел на место механика-водителя, нажал на кнопку стартера — аккумуляторы разряжены. Пустил сжатый воздух, и двигатель заработал. Быстро развернул танк на месте и дал полный ход.

Утром выяснилось, что попадание снаряда большого калибра поразило весь экипаж. У смертельно контуженного механика-водителя хватило сил открыть люк, чем и воспользовались гитлеровцы.

242-я танковая бригада наступала в направлении Лообщютца с востока. 2-й танковый батальон капитана П.П. Черкашина ворвался в деревню Аутишкау, посеял панику среди фашистов, обеспечив продвижение пехоте и своим танкам. На острие атаки действовал танк младшего лейтенанта Василия Нелюбова. На окраине деревни экипаж заметил два штурмовых орудия и несколькими снарядами поджег их, затем раздавил гусеницами две противотанковые пушки, уничтожил свыше двух десятков гитлеровцев.

Однако и танк Нелюбова загорелся от вражеского снаряда. Экипажу удалось сбить пламя, устранить неисправности. Боевая машина снова ринулась в атаку. Жаркий бой разгорелся за село Гребниг, где танкисты уничтожили штурмовое орудие и до взвода пехоты. В танке Нелюбова уже кончились снаряды, когда путь наступавшим преградили 8 «тигров». Младший лейтенант хорошо понимал, какой урон они могут нанести его товарищам, и мгновенно принял решение. Тридцатьчетверка на предельной скорости помчалась на врага и схлестнулась с ним в таранном ударе. «Тигр» загорелся. Погиб и экипаж Нелюбова. Это случилось 18 марта 1945 года.

Василию Григорьевичу Нелюбову присвоено звание Героя Советского Союза посмертно. Высоких наград были удостоены механик-водитель старший сержант Г. Шмаков, заряжающий младший сержант М. Лазарев и радист сержант М. Шаляев. {194}

Весть о подвиге экипажа Василия Нелюбова в считанные часы облетела корпус. Вдохновленные геройским примером, танкисты бригады, поддержанные мощным огнем 367-го гвардейского тяжелого самоходного артполка, штурмом овладели Гребнигом.

Позднее отважный танкист приказом Министра обороны СССР был навечно зачислен в списки личного состава Омского высшего танкового инженерного ордена Красной Звезды училища имени Маршала Советского Союза Кошевого П.К., которое когда-то окончил.

Захват Гребнига способствовал действиям 237-й танковой бригады, которая вела бой с противником севернее Леобщютца. 100-я танковая и 65-я мотострелковая бригады к исходу 20 марта ворвались в населенный пункт Вернерсдорф, однако были остановлены врагом. Уничтожение противника в районе Леобщютца затягивалось. Ликвидация окруженной оппельнской группировки позволила командующему фронтом направить удары 59-й армии, 7-го гвардейского механизированного корпуса, а затем 21-й армии, 4-й гвардейской танковой армии из района Нойштадта на юг, в направлении на Егерндорф, в обход леобтцюцекой группировки гитлеровцев с запада. Она была быстро окружена и к 24 марта уничтожена.
Задачу разгрома ратиборской группировки гитлеровцев командование возложило па 60-ю армию и 31-й танковый корпус. Им надлежало перегруппировать свои силы из района Леобщютца для удара в юго-восточном направлении в целях выхода в тыл ратиборской группировке.

22 марта в 8 ч. 50 мин после артиллерийской подготовки 31-й танковый корпус перешел в наступление, взаимодействуя с 28-м стрелковым корпусом. Первый эшелон составляли 100-я, 242-я танковые и 65-я мотострелковая бригады. Их поддерживали 367-й гвардейский тяжелый, 722-й легкий самоходные артиллерийские и 617-й минометный полки. Во втором эшелоне действовала 237-я танковая бригада. В бригадах оставалось по 17—20 танков, в 65-й мотострелковой бригаде — не многим более 200 бойцов.

100-я танковая бригада совместно со 184-й стрелковой дивизией и 65-й мотострелковой бригадой действовали на главном направлении наступления армии: Хондорф, Рыбник, Ратибор. {195}

Гитлеровцы оказывали ожесточенное сопротивление. Около 3 часов напряженного боя потребовалось бригадам, только чтобы сбить противника с рубежа железной дороги южнее Вернерсдорфа. В 15 ч. бригада заняла северную окраину Хондорфа, но противник успел взорвать мост через реку Цинна. Глубокая вода и обрывистые берега исключали возможность переправы вброд. Только благодаря самоотверженной работе 920-го саперного батальона 28-го стрелкового корпуса и инженерно-минной роты 65-й мотострелковой бригады, наладивших к 18 ч переправу по мосту, танки и самоходки снова пошли в бой. Танковые взводы старших лейтенантов Н. Мамырина и М. Чугунова с разных сторон атаковали Хондорф. Возглавив штурмовые группы, они брали улицу за улицей. Уничтожили 4 противотанковые пушки, 2 штурмовых орудия, 7 пулеметных точек, свыше 50 солдат, многие из которых были вооружены фаустпатронами. Взято в плен 20 человек (ЦАМО, ф. 3421, оп. 1, д. 37, л. 82). К исходу дня враг был выбит из Хондорфа.

242-я танковая бригада к середине дня ворвалась в Циннаталь, форсировала Цинну и до темноты вела огневой бой за высоты 270,8 и 270,3 южнее села. Уничтожила 2 танка и 2 штурмовых орудия, 7 противотанковых пушек, свыше 120 гитлеровцев, захватила 2 штурмовых орудия и свыше 30 пленных (ЦАМО, ф. 3421, оп. 1, д. 37, л. 81).

Боевые действия танкистов и мотострелков активно поддерживали 367-й гвардейский тяжелый и 722-й легкий самоходные артиллерийские полки. За день боев только гвардейцы-самоходчики уничтожили 2 танка, 2 штурмовых орудия, 9 пулеметов, 15 пушек, 2 автомашины, до 200 солдат и офицеров. Подавили огонь батареи врага. 4-я батарея СУ-122 сбила из пулемета ДШК вражеский самолет Ме-109 (ЦАМО, ф. 367 гв тсап, оп. 35789, д. 3, л. 4, 5, 9).

Но гитлеровцы не захотели смириться с утратой Хондорфа и Циннаталя. 23 марта они произвели ночную контратаку со стороны Дреймюлена и потеснили стрелковые подразделения. Под угрозой окружения оказались огневые позиции 1-го дивизиона 617-го минометного полка. Контратака врага была сорвана во многом благодаря мужеству и находчивости разведчиков взвода управления дивизиона старшины Н. Полянского и красноармейца Жура. {196}

В темноте, невзирая на огонь гитлеровцев, разведчики проникли на чердак одного из домов и стали световыми сигналами корректировать огонь 2-й минометной батареи. Мины сыпались на головы фашистам. Обозлившись, они решили взять корректировщиков живыми, окружили дом и полезли на чердак. Тогда Жур встал к двери и открыл огонь из автомата, а Полянский продолжал подавать сигналы. Но кончились патроны, и Полянский вызвал огонь на себя. В этой жаркой схватке было уничтожено 15 солдат и офицеров. Остальные, попав под губительный огонь минометов, стали отходить. Подоспели автоматчики из танковых бригад, и противник бежал.

С утра 23 марта корпус возобновил наступление совместно со стрелковыми дивизиями 28-го корпуса и к исходу дня овладел Дреймюленом, Ширинке. Здесь противник неоднократно контратаковал. И в последующие дни марта бои продолжали носить упорный и ожесточенный характер па всем 20-километровом расстоянии до Ратибора. Почти каждый, даже самый мелкий, населенный пункт приходилось брать штурмом, росли потери. Но корпус неуклонно продвигался к Ратибору. Бои не прекращались и ночью, как того требовал Маршал Советского Союза И.С. Конев. Но танков оставалось все меньше и меньше.

27 марта генерал-майор Г.Г. Кузнецов решил ввести в бой второй эшелон — 237-ю бригаду подполковника Л.П. Викторова. Она имела в строю 30 танков. Ее удар на Ратибор положительно повлиял на ход наступления 60-й армии. 29 марта бригада захватила западную часть города. Вслед за ней с юга ворвались танки 242-й бригады с 722-м легким самоходным артиллерийским полком, командиром которого накануне стал подполковник В.А. Караваев. Самоходки полка вошли в состав штурмовых групп, созданных в 332-й стрелковой дивизии, и успешно выбивали гитлеровцев, засевших в каменных домах, содействовали стрелковым частям в овладении ключевыми объектами города — электростанцией, узлом связи, важными промышленными предприятиями. Наземным войскам помогали соединения 2-й воздушной армии. Штурмовики 3-го авиационного корпуса в течение 29 и 30 марта наносили массированные удары по вражеским позициям.

К утру 31 марта город Ратибор был очищен {197} от противника. В этот день Верховный Главнокомандующий объявил благодарность войскам, участвовавшим в овладении Ратибором и Бискау, а Москва салютовала артиллерийскими залпами. Указом Президиума Верховного Совета СССР 31-й танковый корпус был награжден орденом Кутузова II степени.

На этом закончилась Верхне-Силезская наступательная операция войск 1-го Украинского фронта, продолжавшаяся 16 суток. Разгромленный противник, понеся огромные потери, был отброшен к Судетским горам и не мог уже прорваться к своим войскам в Бреслау. Была также устранена угроза удара врага с юга.

Верхне-Силезская операция явилась для корпуса последней, в которой он принимал участие, будучи в составе 1-го Украинского фронта. В первых числах апреля его отвели на отдых и пополнение.
Для 31-го танкового корпуса пребывание в составе 1-го Украинского фронта и по длительности, и по значению, и по итогам действий явилось главным этапом боевого пути. Наиболее значительной представляется завершающая часть этого славного этапа — сражения в первые месяцы победного, 1945 года.

За период с 12 января по 3 апреля 1945 года корпус прошел с боями свыше 800 км, нанес большой урон немецко-фашистским захватчикам. Уничтожил 23 515 солдат и офицеров, 290 танков и штурмовых орудий, 1115 орудий, 44 самолета, 189 минометов и много другого оружия, боевой техники, военного имущества. Взял в плен около 4500 человек, захватил 32 танка и штурмовых орудия, 169 орудий, 61 самолет, 41 миномет. Воины корпуса освободили из фашистской неволи 40 500 человек (ЦАМО, ф. 3421, оп. 1, д.30, л.42).

Наиболее характерными особенностями зимней и весенних операций стали бои корпуса за крупные населенные пункты и города в оперативной глубине, в отрыве от стрелковых войск на 60—70 километров. Обычно они продолжались днем и ночью. Весенняя распутица и дожди осложняли действия танковых войск. Однако тылы успешно решали задачи по поддержанию высокой боеспособности корпуса. Так, из 246 танков и самоходных артиллерийских установок, участвовавших в зимней и весенних операциях, 139 танков и 42 самоходных орудия, поврежденные в {198} боях, были восстановлены собственными ремонтными силами и средствами.

Обеспеченность соединений и частей средствами связи была достаточной для организации бесперебойного управления силами корпуса в различных условиях боевой обстановки. Однако одним из недостатков в работе связи было то, что не хватало радистов: находясь в боевых порядках, они часто выбывали из строя.

Несмотря на неполную укомплектованность врачами и фельдшерами, успешно выполняла задачи медсанслужба. Из 2426 раненых 2007 человек было транспортировано на последующие этапы медицинской эвакуации, остальных вылечил персонал службы и вернул в части.

Наступательные бои личный состав корпуса встретил подготовленным в морально-политическом отношении, проявил в трудных сражениях с врагом высокую сознательность, героизм, преданность социалистической Родине. Партийные и комсомольские организации справлялись с поставленными перед ними задачами. Коммунисты и комсомольцы показывали в бою образцы доблести и геройства, умелого выполнения заданий командования. За время зимних и весенних боев в члены партии вступили 204 человека, кандидатами в члены партии — 264, в члены ВЛКСМ — 355 человек.

В период зимне-весенних операций 3385 воинов удостоились орденов и медалей Советского Союза. На боевых знаменах всех соединений и частей корпуса засверкали ордена. 237-я танковая бригада и 269-й легкий артиллерийский полк стали трижды орденоносными, 100-я, 242-я танковые, 65-я мотострелковая бригады, а также 1442-й самоходно-артиллерийский полк получили по два ордена.

31-й Висленский танковый корпус был награжден орденами Красного Знамени, Суворова II степени и Кутузова II степени. Наименование Ченстоховской, как уже говорилось, было присвоено 100-й танковой бригаде, Одерских — 367-му гвардейскому тяжелому самоходному и 1885-му зенитному артиллерийским полкам (ЦАМО, ф. 3421, оп. 1, д. 30, л. 44-75).

На завершающем этапе Великой Отечественной войны корпусу предстояло участвовать в освобождении Чехословакии. {199}

   Оглавление