БИТВА ЗА МОСКВУ
Сентябрь 1941 — февраль 1942

Невдалеке от Москвы в сентябре 1941 года формировалась 22-я танковая бригада. Вместе с колесно-гусеничными боевыми машинами первых пятилеток батальоны получали новейшие танки предвоенных лет, знаменитые «тридцатьчетверки». Личный состав комплектовался из числа призывников московских предприятий и работников правоохранительных органов столицы.

Людей, технику, вооружение принимал подполковник Иван Ермаков, в недавнем прошлом кадровый кавалерист. Как свидетельствуют ныне здравствующие ветераны бригады, это был экспансивный, франтоватый, но очень душевный человек, смекалистый и храбрый в бою. Под стать комбригу подобрались и его комбаты, комроты, офицеры штаба.

Под Можайском

Военное положение Западного фронта вынуждало командование по частям вводить бригаду в сражение. В боях и знакомились.

Уже в середине октября танкисты, автоматчики, пэтээровцы, минометчики участвовали в боях в составе армии генерала Леонида Говорова. Это случилось на можайском направлении.

К этому времени Можайск уже был занят гитлеровцами, которые рвались к Москве. Наши войска, ослабленные в предшествующих боях, героически сдерживали многократно превосходящие силы противника. У генерала Говорова почти не оставалось резервов. Ударом на восток от Можайска враг старался захватить старое шоссе и железную дорогу на Москву. Поэтому появление здесь танкистов Ермакова оказалось как нельзя кстати. Они заняли оборону, «оседлав» старое шоссе и железную дорогу на участке к западу от Пушкина и Денисова. До столицы оставалось менее сотни километров.

Встретив прочный заслон, гитлеровцы совершили маневр, и им удалось обойти Можайск. 20 октября был отдан приказ на отход наших войск от Можайска. Отходили с боями, принявшими особенно ожесточенный характер вблизи дороги Можайск — Клементьево (там пробивалась из окружения 32-я стрелковая дивизия) и в районе Пушкино — Шаликово — Денисово. В эти дни подразделения всех родов войск бригады показали себя искусными мастерами встречного боя.

Утром 21 октября у поселка Шаликово командир бригады организовал засаду. Экипажи хорошо замаскировавшихся танков под командованием капитана Константина Кожанова заняли позицию. Фашистские танки приближались...

В те дни гитлеровцы вели себя крайне нагло и часто без оглядки лезли вперед. И расплата наступила — на гитлеровцев неожиданно обрушилась лавина огня, было подбито несколько танков. Но нажим не затихал, росла и сила огня оборонявшихся. Враг отступил, оставив на поле боя 19 своих машин.

А 23 октября бои на Можайском направлении вновь возобновились. На этот раз немцы пытались окружить наши войска, наступая из района Рузы на Звенигород и Боровска на Дорохово и Голицыне Одновременно был нанесен удар на Кубинку.

Главный удар пришелся по батальонам 22-й танковой бригады и остаткам подразделений 50-й стрелковой дивизии. Один из участков на глоссе Дорохово — Кубинка защищали шесть расчетов противотанковых ружей под командованием 20-летнего командира роты старшего лейтенанта Николая Королькова. Они и встретили здесь вражеские танки. Единоборство расчетов противотанковых ружей, не соотносимых по силе огня и маневру, по тактике борьбы, да и положению обороняющихся и наступающих, с немецкими танками (октябрьские бои под Москвой для немцев пока что отличались наступательным порывом) завершилось нашей победой. Расчеты Николая Королькова подбили три немецких танка, застопорилось наступление фашистов и на соседнем участке. В результате гитлеровцы уклонились от шоссе и предприняли обход.

Бои на Дороховском направлении продолжались до ноября. И завершились они провалом наступления гитлеровцев на советскую столицу по кратчайшему направлению.

Последняя, третья попытка немцев взять Москву началась в ноябре 1941 года. На этот раз судьба бригады Ивана Ермакова связана с боями в районе Звенигорода — Тучково — Голицыне

24 ноября гитлеровцы прорвались к Истре и Павловской Слободе, а через сутки захватили Истру и устремились в район Голицына, Одинцова, к железнодорожной и автомобильной магистралям, ведущим к Москве. Для отражения этого удара генерал Леонид Говоров создал подвижной резерв, ядром которого и явилась бригада Ермакова. К этому времени в ней остался 21 танк, численность же личного состава всего подвижного резерва не достигала и тысячи человек.

А враг лез вперед. Невдалеке от Голицына гитлеровским танкистам удалось прорваться сквозь оборонительный заслон автоматчиков батальона Ивана Ушакова. В своем большинстве это были призывники — рабочие московских предприятий. Они не дрогнули, продолжая стоять на своих позициях. Расчет был прост, но требовал смелости и отваги — отсечь вражескую пехоту от их танков. И это им удалось сделать. Танки противника, оторвавшись от пехоты, оказались под прицельным огнем танков Константина Кожданова, часть из них сгорела, а уцелевшие отошли.

А через сутки бригада Ермакова вместе с мотоциклистами майора Т.И. Танасчишина участвовала в контратаке, в которой уничтожили отдельные вражеские подразделения, прорвавшиеся к Москве-реке в районе Соколиной Горы и Успенского.

Командующий армией генерал Леонид Говоров высоко оценил действия 22-й танковой бригады в этих боях. Он писал: «Подразделение танков, находившееся в моем резерве, было выдвинуто в район южнее Голицына, как только там появился противник. Танкисты первыми встретили врага и приостановили его продвижение. Затем на подмогу подошли другие части, противник был разбит ими наголову и отброшен за р. Нару, на исходные позиции, а кое-где и еще дальше».

В битве под Москвой родилась танковая гвардия. В первую гвардейскую бригаду была преобразована 4-я танковая бригада под командованием полковника Михаила Катукова. Имя этого полководца, проведшего все 1418 дней войны в горниле сражений, хорошо известно. С 1943 года он командовал 1-й танковой армией, победу встретил в Берлине. Биография же бригады началась на танковом заводе в Сталинграде. Слово ее командиру Михаилу Катукову:

«Сражение за Москву принимало масштабные размеры. В это время заместитель наркома обороны Федоренко пригласил в столицу группу офицеров танковых войск. В основном это были кадровые командиры, танкисты со стажем и боевым опытом. Мы узнали о мерах по увеличению производства танков и бронемашин. На нас возлагалась задача формировать танковые бригады.

Мне назвали номер: четвертая танковая. Район дислокации — Сталинград. Туда шло пополнение и надо было, не задерживаясь, ехать к будущим сослуживцам. Встретили меня радушно. Я много рассказывал танкистам о том, как вести разведку, устраивать засады, организовывать систему огня, уметь драться самостоятельно. Беседовали прямо в поле, на полянах. Такие беседы нужны были и мне. Меня интересовали механики, бывшие трактористы, автомобилисты, комбайнеры. Обрадовался, узнав, что офицеры Александр Бурда, Дмитрий Лавриненко, Александр Рафтопулло, Константин Самохин, составлявшие костяк 4-й танковой бригады, уже занимались этим делом, знали людей, готовили будущих командиров орудий, механиков-водителей, шоферов специальных машин. Через месяц был получен приказ выдвинуть 4-ю танковую бригаду западнее Москвы на станцию Кубинка.

К этому же району прибыли танкисты подполковника Ивана Ермакова. То же самое происходило на других участках Подмосковья.

... В походе на Москву участвовала добрая половина всех танковых войск фашистской Германии. На направлениях главных ударов гитлеровское командование достигло многократного превосходства в танках. Советские войска нуждались в усилении.

На подступах к столице создавался мощный броневой заслон. На долю 4-й танковой бригады выпала задача преградить путь танкам генерала Гудериана. По количеству танков фашисты в десять раз превосходили нашу бригаду.

Что требовалось для того, чтобы осилить численно превосходящего противника? Все мы, от заряжающего до комбрига, внимательно следили за его действиями. Экипажи разведывательных танков вовремя вскрыли поворот гудериановских танковых колонн через Орел и Мценск. Это позволило нам приготовить фашистам достойную встречу — бить их из всех засад.

Первым вступило в бой подразделение капитана Александра Бурды. Небольшая группа советских танков разгромила моторизованный полк гитлеровской танковой дивизии! Это ободрило наших ребят. Сразу же родился клич: «Один советский танк должен бить двадцать немецких». Подумать только — один против двадцати! Этот клич — не слова, брошенные на ветер. С ним сроднились, он жил в сердцах танкистов все годы войны».

КАЛУЖСКО-ТУЛЬСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ

В начале ноября 1941 года в Подольск с Дальнего Востока прибыла 112-я танковая дивизия под командованием Андрея Гетмана. В отличие от 22-й и 4-й танковых бригад 112-я танковая дивизия первые бои под Москвой начала не с обороны, а с наступления.

Советское командование ожидало удары немцев: первый — из-под Волоколамска, второй— от Тулы на Каширу. В ответ были задуманы два контрудара: из Волоколамска и Серпухова. Ставка приказала в районе Волоколамска использовать правофланговые соединения армии Рокоссовского, а в районе Серпухова кавалерию генерала Белова, танковую дивизию Гетмана и часть сил 49-й армии.

Для нанесения контрудара под Серпуховом была создана группа войск под командованием генерал-майора П. А. Белова, в которую 14 ноября вошла и 112-я танковая дивизия. Наступление было назначено на 7.00 16 ноября. Как и планировалось, утром 16 ноября группа нанесла удар и сразу же наткнулась на мощную вражескую оборону. Кроме того, фашистские самолеты группами, сменявшими одна другую, постоянно висели над боевыми порядками наступавших, осыпая их бомбами.

Но под огнем вражеской артиллерии, под бомбами шли, а точнее, продирались по лесистому бездорожью наши танки с пехотой и конницей. К 12.00 18 ноября они вышли на шоссе Воронцовка — Троицкое западнее Серпухова. Здесь советские войска ввязли в затяжные безуспешные бои.

К этому времени гитлеровцы обошли Тулу с юго-востока и двинулись на Каширу, рассматривая этот город как удобный плацдарм для броска на Москву. Они захватили Венев и Мордвес, в конце ноября передовой отряд фашистской 17-й танковой дивизии достиг южной окраины Каширы.

В тот же день командир 112-й танковой дивизии А. Гетман получил приказ вывести из боя главные силы и направить их для защиты города и Каширской электростанции. Туда же перебрасывали и кавалерию.

Обстановка вынуждала действовать незамедлительно. В сумерки началось движение танковых колонн. Переправлялись через Оку по железнодорожному мосту. Это позволило к утру 26 ноября большей части дивизии Гетмана подойти к предместьям Каширы с юго-запада. Туда же подоспели конники генерала Белова. Эти силы и должны были сорвать попытку гитлеровцев обойти Каширу с юго-запада. В двухдневных боях противник был измотан и отброшен к Мордвесу.

Однако обстановка оставалась крайне напряженной. Танки противника ворвались в Алексино, угрожая перерезать шоссейную и железную дороги, связывавшие Тулу с Москвой. Нависла опасность нападения на Серпухов с тыла. Танки Гудериана обошли Тулу с востока, прорвали позиции оборонявшейся пехоты и подошли к железной дороге Тула — Москва. Ими была взята станция Ревякино, перерезано шоссе, по которому из Москвы в осажденную Тулу доставлялись вооружение, боеприпасы, продовольствие, медикаменты.
Полковнику Гетману был дан приказ уничтожить противника и очистить шоссе Серпухов — Тула. Сутки длился бой за шоссе. Атакуемые танкистами с севера и стрелковыми частями 50-й армии с юга немецкие части оказались между двух огней и в конце концов вынуждены были оставить дорогу. Танкисты Гетмана продолжали наступать. Взаимодействуя с введенной в бой из резерва 340-й дивизией, они завязали бой за Ревякино. Эту станцию, естественно, гитлеровцы держали крепко, стремясь перекрыть движение из Москвы на Тулу. И все-таки совместными усилиями пехоты и танков станция Ревякино была освобождена. А к 4 часам утра 8 декабря танкисты полковника Гетмана прорвались в район совхоза «Ревякинский».

Затем танковая дивизия вместе с пехотой 217-й дивизии бросилась на Косую Гору, а потом к Ясной Поляне и освободила их.

Впереди Калуга. Но прежде следовало уничтожить вражеские силы у Алексина. Для этого была создана группа войск из пехоты, кавалерии и танков 112-й дивизии.

Задача предстояла нелегкая. Захватив Калугу еще 13 октября, гитлеровцы развернули в городе основную базу снабжения своих танковых армий — 4-й и 2-й. Здесь же были размещены их штабы, военные склады, госпитали. Когда же обозначился провал наступления на Москву, Калуга стала одним из мест, где противник намеревался отсидеться зиму.

Цель подвижной группы войск, которую возглавил генерал В. С. Попов, состояла в том, чтобы скрытно достичь лесного массива на ближайших подступах к Калуге. Выполнение задачи началось в 6 часов утра 21 декабря. Боевые машины начали движение как танки непосредственной поддержки пехоты. Первым переправился через Оку и ворвался в город Калугу батальон капитана СВ. Трефилова из 112-го мотострелкового полка танковой дивизии. При поддержке танков вступил в Калугу и весь полк, а также один из полков 154-й стрелковой дивизии.

После освобождения города 112-я танковая дивизия составила его гарнизон. Но уже 2 января 1942 года Андрей Гетман получил приказ — преследовать противника к Юхнову. Почти три недели продолжалось это преследование.

Во второй половине февраля 1942 года 112-я танковая дивизия была выведена в резерв, сосредоточена в районе Мосальска и переформирована в 112-ю танковую бригаду.
За героизм и мужество, проявленные в боях под Москвой, и образцовое выполнение заданий командования 112-я танковая бригада была награждена орденом Красного Знамени, а полковник Гетман стал почетным гражданином города Калуги.

В середине апреля 1942 года генерал армии Георгий Жуков приказал Андрею Гетману вступить в должность командира 6-го танкового корпуса. Командование 112-й танковой бригадой принял начальник штаба полковник Михаил Леонов.

   Далее >>