Гвардейцы-катуковцы в боях за Родину 1941-1945 годы
Кисловодск, 2004

Рассказы гвардейцев - Катуковцев о боевом пути

Полковник в отставке КАГАНОВИЧ Шая Иосифович.

Родился в 1907 году в местечке Городец, Рогачевского района Белоруссии. С 1930 года по 1955 год проходил службу в рядах Красной Армии, начиная с рядового красноармейца и закончил в звании полковника. С 1940 по 1941 год - начала Великой Отечественной войны -служил в штабе Белорусского Военного округа офицером инженерных войск округа. До этого окончил инженерное училище в городе Ленинграде и до округа проходил службу командиром взвода и заместителем командира инженерного батальона по технической части.

- Войну я встретил в Минске, - рассказывает Шая Иосифович, - с первого дня войны начал выполнять боевые задания начальника инженерных войск округа тов. Васильева. Он направил меня с саперами в район Барановичей с задачей: уничтожить сооружения, которые не должны были попасть в руки противника. Второе задание в июле 1941 года я получил после отступления наших войск от города Смоленска. Минировать основные объекты города. При следовании по дороге из Смоленска в город Вязьма, не доезжая до города Дорогобуш, я встретил большую колонну людей и разной нашей техники, которые стояли без движения потому что мост через реку Дорогобуш был взорван. И технику перенаправить не было возможности. В это время вся колонна, в том числе и мы, были обстреляны десантом противника. При интенсивном минометном огне наши люди несли большие потери. Я волной от взрыва был оглушен и один глаз получил повреждение (глухота мучает меня до сих пор).

Через некоторое время в этот район подъехал на броневичке представитель штаба фронта. Он взял командование на себя, приказал всеми имеющимися средствами в колонне открыть огонь по десанту противника, и десант был уничтожен.
Сначала саперы сделали через реку Дорогобуш пешеходный переход, а затем приступили к строительству большегрузного моста. Я и мой водитель с трудом переправились на тот берег по пешеходной переправе, а там в медсанбате мне и оказали медицинскую помощь, сделали перевязку. После чего мы на попутных машинах доехали до штаба фронта, который находился в городе Вязьма (наша полуторка была разбита во время налета авиации противника).

Доложив обстановку начальнику инженерных войск тов. Васильеву, отделом кадров фронта я был направлен в штаб инженерных войск 29 армии на должность пом. начальника инженерных войск по техническому снабжению, где воевал до 1942 года.

В 1942 году 29 армия была расформирована и я был назначен помощником начальника инженерных войск 1 -и танковой армии, в которой я воевал до конца ВОВ. Начальником моим был полковник Харчевин Ф.П. После окончания войны я продолжал служить в штабе 1-й гв. ТА старшим офицером штаба инженерных войск армии до 1949 года.

1949 году по замене меня направили служить в город Прохладное на должность зам. командира инженерного полка по технической части. Из Прохладного этот полк перевели в город Пятигорск. В 1955 году я уволился в запас, и до сих пор проживаю в городе Пятигорске.

Вы знаете какой славный боевой путь прошла наша 1-я гвардейская танковая армия. Он отмечен такими героическими вехами, как битва на Курской дуге, освобождение Польши и победоносный штурм Берлина. Итоги Курской битвы достаточно проанализированы историками. Известно, что именно после июльских боев 1943 года Советская Армия перешла в общее наступление от Великих Лук до Азовского моря и дошла до Берлина.

Мы знаем хорошо, что бои на Курской дуге были жестокими. Вот один из эпизодов. 6-й танковый корпус 1-й гв. ТА, которым командовал генерал Гетман А.Л., держал оборону на Белгородско - Курском направлении. 5 и 6 июля 1943 года гитлеровцы по 5-6 раз в день, силами до 100 и более танков, пытались атаковать наши танковые части на этом направлении. Генерал Гетман по телефону вызывал на помощь наших саперов с минами. В трубке раздавался голос генерала: «Жарко, давайте побольше противотанковых мин».

Ввиду того, что фашисты пополнили свои войска на этом фронте новыми танками типа «Тигр», у которых броня была толщиной до 100 мм и более, мне пришлось вместе с нашими саперами делать из мин связки по 4-5 штук (20-25 кг.) и срочно минировать передний край обороны танкового корпуса. А делалось это так. В сарае не далеко от Обоян, я мобилизовал мальчишек и стариков из тыла (так как саперы были на передовой), они связывали по 4-5 пятикилограммовых мин в одну пачку, грузили их в машину и я в автомобиле отвозил их на передний край.

И таким образом гвардейцам танкистам, артиллеристам, пехоте с помощью саперов удалось задержать и разгромить противника.

За героизм, проявленный в этих боях, многие воины были отмечены правительственными наградами. Я был награжден орденом Красной Звезды, сержант-сапер Хоха Михаил Антонович (жил в Зеленокумске) и командир саперного батальона Темкин, также были награждены правительственными наградами.

Запомнились мне форсирование реки Вислы и бои на Сандомирском плацдарме.

Противник стремился любыми путями не допустить захвата и удержания Сандомирского плацдарма, бросил туда все свои резервы, чтобы ликвидировать плацдарм на западном берегу Вислы.

Гитлер объявил западный берег Вислы «последним рубежом Германии», и поэтому стремился опередить события - укрепить этот берег.

Командование нашего 1-го Украинского фронта потребовало от 1-й гв. ТА опередить противника, форсировать Вислу с хода, занять левый берег и создать там плацдарм. Задача была сложной, противник принимал все меры, чтобы не допустить строительства переправы и форсирования нами Вислы. Его авиация делала непрерывные налеты, бомбя и обстреливая участок переправы. Висла на участке переправы имела глубину до 4 метров и ширину до 300. Берега реки и подходы к ней - болотистые. Все это значительно осложняло обстановку. И только благодаря героизму и мужеству наших воинов, река Висла была форсирована. В конце августа 1944 года наши войска завершили ликвидацию Сандомирской группировки противника.
В ходе этой операции саперы доказали высокое мастерство и героизм. При форсировании Вислы под шквальным огнем пришлось нам восстанавливать переправу. Самолеты противника, не смотря на сильный огонь наших противовоздушных средств, постоянно бомбили. Но движение наших войск продолжалось по восстановленной переправе. Особенно отличились сапер Чупин Алексей Михайлович, который спас много пехотинцев, свалившихся с моста во время бомбежки. Ефрейтор Ковальский, который своим катером возил патроны с танками на противоположный берег. Катер был пробит пулями и осколками, но мужественный ефрейтор, изрезав свое обмундирование, забивал им пробоины в бортах и продолжал выполнять задачу.

Многие саперы за эти бои были награждены орденами и медалями, а саперам Чупину и Ковальскому были присвоены звания Героев Советского Союза.

Я, майор Холопов и полковник Шхиян, за обеспечение этой переправы были награждены орденами Отечественной войны 2-й степени.

В одной из бесед с воинами командующий 1-й гв. ТА Катуков Михаил Ефимович очень тепло отозвался о воинах-саперах. Он сказал: «Какие герои наши саперы! Их бомбят и обстреливают! Они всегда впереди. Танкисты и то их мужеству удивляются. Они говорят: «Нам за броней только одна угроза - прямое попадание бомбы или вражеского снаряда, а саперы всегда уязвимы для любого вражеского стрелка. Вы - саперы - гордость армии, и относиться к вам без уважения нельзя! Для танкиста ошибка не всегда смертельна, ее можно исправить, а саперу ошибаться нельзя: сапер ошибается только один раз».

20 апреля 1945 года штаб 1 гв. ТА получил приказ командующего фронтом, в приказе была поставлена армии историческая задача: «Ворваться в Берлин и водрузить знамя Победы. Выполняя этот приказ части 1-й гв. ТА устремились к Берлину, начался последний и решительный бой. Исчезли надписи на дорогах, к которым привыкли солдаты и офицеры: - До Берлина 70 км., -40, -30... Для того чтобы попасть в Берлин необходимо было форсировать последнюю водную преграду - реку Шпрея. С противоположного берега реки противник вел ожесточенный огонь из всех видов оружия в том числе и тяжелого. Но уже никакая сила не могла остановить наших воинов. Мне и майору Холопову (сейчас он генерал-майор в отставке) было приказано обеспечить форсирование Шпрей частями 11 гв. корпуса, которыми командовал тогда полковник Бабаджанян Амазас Хачатурович. В наше распоряжение был придан понтонный батальон 17-й инженерной бригады (- одной из рот этого батальона был Бабкин А. Г. живущий сейчас в Ипатово Ставропольского края). Мост через реку Шпрею был взорван. Командир механизированного батальона доложил, что на противоположном берегу имеется плацдарм и можно навести переправу. Мы находились в землянке у берега реки, которая являлась командным пунктом командира механизированного батальона. Но как только первым паром с погруженным танком приблизился к левому берегу, огнем артиллерии и фаустников танк был поврежден и загорелся. Весь расчет парома погиб. Мы в землянке остались невредимы.
Весь этот день наши части вели бой с противником и только к вечеру нам удалось переправить передовой отряд танкистов, а потом навели понтонный мост и все соединения и части корпуса форсировали реку Шпрея, и вышли в район пригорода Берлина.

За эту операцию я, майор Холопов и наши понтонеры были награждены правительственными наградами, а погибшие воины - награждены посмертно.

Мои ратные дела за войну отмечены 6 боевыми орденами и рядом медалей.

Я уже рассказывал что в 1949 году убыл по замене в инженерный полк, который находился в Северо-Кавказском военном округе.

В 1954 году наш полк, в том числе и я, участвовали в подготовке и проведении испытаний малой атомной бомбы на Тоцком полигоне. Сначала полк участвовал в создании сооружений для укрытия людей наблюдавших за взрывом. В одном из подготовленных убежищ находились офицеры и генералы Министерства Обороны, в том числе и Маршал Советского Союза Жуков Г.К. Мне и зам. командира полка разрешили тоже присутствовать в этом сооружении.

После испытания мне и приданным мне саперам в специальных средствах защиты пришлось работать в эпицентре взрыва, готовить дорогу для проезда комиссии МО, которая должна была осмотреть и дать заключение о результатах взрыва. Когда мы закончили работу и вышли из зоны заражения измерили уровень радиации на поверхности средств защиты, оказался уровень равный 17р/час. Нас сразу же подвергли санитарной обработке, переодели в новое обмундирование и мы отправились в часть.
Наш полк участвовал на параде войск, принимавших участие в этих испытательных работах. Парадом командовал Маршал Жуков, присутствовал на. параде Министр Обороны Булганин.

На другой год я уволился в запас и сейчас проживаю в Пятигорске, веду все годы военно-патриотическую работу среди населения и особенно среди молодежи города и Кавминвод. Постоянно участвую во встречах ветеранов нашей славной 1-й Гвардейской танковой армии.

Пишет о себе бывший рядовой 20 гв. механизированной бригады ПЕТРОВ Иван Леонтьевич.

... Ты пишешь, чтобы я сообщил тебе что-то о своей военной фронтовой жизни для книги. Никаких подвигов я не совершал, воевал как и все. После Сандомира я попал в госпиталь по болезни с диагнозом - мастоидит с поднадкостным абсцессом, где провалялся полтора года (чуть дуба не дал). Госпитальная врачебная комиссия хотела списать меня совсем, но я отказался от этого и возвратился в свою часть. До этого я был ротным стрелком, на Сандомире был наблюдателем - ракетчиком в ячейке управления командира роты. После возвращения из госпиталя меня назначили старшим писарем техчасти, а с января 1945 года - старшим писарем батальона. Сам понимаешь, что с этого времени я непосредственно в боях не участвовал, хотя иногда приходилось попадать в сложные ситуации на территории Германии. Поэтому обо мне не стоит что-то писать. Упомянешь, что был такой-то гвардии солдат Петров Иван и этого будет достаточно.

Прочитал запоем твою книгу «Тюльпаны Байконура». Книга понравилась. Но больше всего меня все время захватывал интерес к твоей нелегкой службе и твое отношение к службе и работе в моих правилах - это очень радостно. Халтурщиков и приспособленцев я органически не терплю и от этого немало страдал в своей жизни. Спасибо тебе, дорогой фронтовой друг!
Да, Виктор Петрович, ты прожил интересную жизнь и очень жалко то, что ухудшение твоего здоровья прервало ее на самом интересном этапе. Но и сейчас ты занят нужным и очень благородным трудом, успеха тебе в нем ... Ты делаешь большое дело и тебе будут благодарны не только наши однополчане, но и все наше поколение. Спасибо тебе, дорогой боевой друг!

Рассказывает ветеран 1-й гв. ТА сержант в отставке ЖУКОВ Владимир Петрович.

В мае 1943 года Ессентукским горвоенкоматом я был направлен на учебу в Ордженикидзевское Военное пехотное училище. Через два месяца прошло сокращение училища и большое количество курсантов было отправлено в учебный батальон 35-го запасного стрелкового полка, в котором готовили младших командиров для фронта. 

Из учебного батальона в сентябре 1944-го да я был направлен на Первый Украинский Фронт в 27 гв. МБР 1-й гв. ТА. Командование организовало нам очень нужную и интересную встречу с командующим армии генералом М.Е. Катуковым и членом Военного Совета армии генералом Попелем Н.К., которые вселили нам большую веру в нашу скорейшую победу. Потом был показан весь боевой парк военной техники армии, которую нам разрешили осмотреть и, как говорят, потрогать руками. Я был назначен командиром мотострелкового отделения из 7 человек. Состав отделения был разнообразный, были новички и уже обстрелянные в боях. Никакой дедовщины тогда не было и в помине, все уважали друг друга как родного брата. Несмотря на то, что мы были в мотострелковой части, почти всю Польшу пришлось освобождать с боями, пешком и в полном боевом снаряжении. Наши ребята шутили: «Мотопехота расшифровывается так - мотать ногами». На танках десантом мы действовали в тылу врага до 70 километров от переднего края. И особенно на побережье Балтики.

Но особенно мне запомнился последний боевой эпизод, потому что для меня он был последним. Это произошло 26 апреля 1945 года. Предстояло форсировать реку Шйрея. Ранним утром саперы раскидали по берегу дымовые шашки, погода была тихая и дым равномерно закрыл нужный нам участок реки и противоположного берега заросшего сосновым лесом.

Переправился я со своим отделением на лодке благополучно. Вокруг нас взрывались одиночные шальные мины и снаряды. Достигнув противоположного берега, мы быстро углубились в лес. Дым стал рассеваться и мы увидели, что в лесу мы смешались с фашистами, которые после незначительной автоматной перестрелки нам сдались -около 30 человек. Среди них были и пятнадцатилетние мальчишки на которых не подогнанные шинели висели как на огородном чучеле. Далее через дачные участки мы вышли к железнодорожной насыпи 2-х колейной дороги, где нам было приказано окопаться, вырыли окопы для стрельбы стоя. Все это мы сделали в относительно спокойной обстановке. Потом нас начали обстреливать с высотных зданий снайперы, а с противоположной стороны железнодорожной насыпи - ручными гранатами. Одна ручная граната на деревянной ручке, попала рядовому моего отделения Демедюку Николаю в окоп. Он не растерялся, схватил ее за ручку, и бросил ее туда откуда она прилетела. Раздался взрыв и сильный крик, граната сыграла злую шутку со своим хозяином - фашистом.

Здесь нам много вреда принесли фашистские снайперы. 2 человека из моего отделения были убиты. Помощник командира взвода Стутшиков был тяжело ранен, пуля прошла через брюшную полость навылет. Санитарный инструктор стащил его с насыпи вниз, начал перевязывать и был ранен в руку, я продолжил перевязку и был ранен в шею. На лечение я попал в госпиталь 5-й ударной армии. Месяц меня лечили. На этом для меня закончилась война.

Сейчас я проживаю в станице Ессентукской.

От автора

Я не раз видел работу "Катюш" и всегда восхищался их делами, делами их расчетов.

В 20-х числах августа. 44 года, немецкие танки и пехота, начали атаку наших позиций и двинулись одновременно с фронта и флангов. Напряжение выросло до крайности. Мой командир батареи Павел Корчагин принимает решение о перестройке боевого порядка и огня батареи. В это время по наступающим танкам противника открыли огонь наши "Катюши". Среди командиров "Катюш" были Иванихин Марк Павлович и Зорин Леонид Александрович. И теперь они оба полковники в отставке;. Интересно, что расчеты "Катюш" подрыли под передними колесами машин грунт, направляющие снарядов поставили почти в горизонтальное положение и прямой наводкой открыли огонь по фашистским танкам. Эффект был поразителен. Загорелось сразу несколько фашистских машин, они сломав боевой порядок, начали "рыскать" в разные стороны, а это нам и нужно было. Наши артиллеристы заработали с полной нагрузкой. На поле боя взвилось большое количество факелов. По пехоте били пулемёты, минометы и другая имеющаяся у наших солдат и сержантов оружие.

Фашисты не выдержали, начали отходить. "Беда" появилась другая: сбоку от нас и в тылу появилась колонна танков. Мы уже начали разворачивать орудия, а танки-то оказались наши ИС и Т-34, нам шла. помощь, посланная Шалиным М. А.

Как рассказал мой однополчанин Михаил Кузьмич Тузлуков он был разведчиком во взводе управления дивизиона; (на встрече у меня в Кисловодске, через 45 лет после того боя), они бросили все, когда услышали, что идут танки, и убежали в трубу под ж. д. полотно, дорога проходила недалеко. А наша батарея сменила огневые позиции, вышла к железной дороге, и командиры орудий, меняя огневые позиции, расстреливали прямой наводкой немецкие танки и БТР за железной дорогой. Постепенно бой затих, слышны были только отдельные выстрелы в оврагах, во ржи и ближайших населенных пунктах.

Через 40 лет у меня в Кисловодске Марк Павлович Иванихин подробно рассказал об этом бое все детали. И в этот раз он подарил мне книгу о 1 гв. ТА в Курской битве. Сейчас он живет в Москве, возглавляет одну из районных организаций ветеранов - Катуковцев. И он заложил начало нашей Северокавказской организации ветеранов - Катуковцев.

<<<        >>>