Глава III

СОВЕТСКИЕ ГЕРОИ ОТРАЗИЛИ БЕШЕНЫЙ НАТИСК ВРАГА

...
Сын шахтера

С минуты на минуту гитлеровские танки снова могли обрушиться на бригаду гвардии подполковника А.Ф. Бурды, оседлавшую дорогу Белгород—Обоянь, где враг наносил главный удар. Вот они показались на гребне высотки, приземистые, широкогусеничные, в бинокль отлично видны их контуры. С коротких остановок открыли огонь, потом, подняв стволы, стали спускаться по склону. А на гребне появлялись все новые машины — не только тяжелые, но и средние и легкие — Т-4 и Т-3.

Гитлеровский генерал Гот, командовавший 4-й танковой армией, вводил в бой лучшие свои части. Против каждой нашей роты, имевшей 10 танков, действовало 30— 40 немецких. Гот отлично понимал, что, если прорвется к Курску, любые потери будут оправданы.

Танки и мотопехота бригады А.Ф. Бурды находились в надежных укрытиях. В дни вражеского наступления сторицей окупились дни и ночи, долгие недели, затраченные на земляные работы в период затишья.

С расстояния 400—500 м по фашистам ударили пушки тридцатьчетверок, орудия истребительно-противотанковой артиллерии, «заиграли» «катюши». Густой, медленно растекавшийся дым поглотил высоту.

Боевыми действиями бригады умело руководил ее командир Александр Федорович Бурда. Об этом замечательном воине-патриоте, вышедшем из рабочей семьи, следует рассказать подробнее.

Александр Бурда родился в 1910 г. на донецкой земле, в городе Ровеньки, в семье потомственного шахтера. Во время гражданской войны погиб отец — красный партизан Федор Андреевич, оставив на руках жены — (78) Екатерины Федоровны — девять ребятишек, мал мала меньше.

Гибель отца потрясла восьмилетнего Сашу. Обычно живой и подвижный, он сразу присмирел, стал задумчивым. Парнишка решал трудный вопрос: как жить дальше, как помогать матери?
Два лета он пас коров, а зимой бегал учиться в школу. В 1924 г. определился в электромеханическую мастерскую шахты «15-Валентиновка». На шахте когда-то работали его отец и мать. Мальчик стал учеником старого слесаря Бориса Петровича Бондарева, заменившего Саше отца.

Настойчивый и ловкий в работе ученик через два года сдал экзамен на слесаря высшего разряда, а с началом первой пятилетки 19-летний комсомолец возглавил бригаду слесарей. Все успевал делать способный юноша: работать и учиться в вечерней общеобразовательной школе, заниматься в стрелковом и драматическом кружках и даже играть в любительском оркестре. В ту пору Александр повстречался с дочкой казака Юрченко, переселившегося в Ровеньки из станицы Ольгинской. Девушку звали Аней. Кино, танцы, занятия в драмкружке, прогулки в городском саду. Летом 1930 г. сыграли свадьбу.

Через два года в жизни Александра Бурды произошло особенно важное событие — его приняли в ряды Коммунистической партии. А вскоре он был призван на службу в Красную Армию. Курсанты учебного танкового батальона, куда был зачислен молодой призывник, готовились по одной из специальностей экипажа, но Александр решил овладеть всеми специальностями танкиста. И он достиг цели — вышел из учебного батальона младшим командиром, сдав экзамены на командира танка, одновременно на механика-водителя и стрелка-радиста.

Перед окончанием срочной службы А.Ф. Бурду избрали парторгом роты. За это время он сроднился с танковой частью, полюбил армейскую службу и уже не мыслил своей жизни вне армии. Посоветовавшись с женой, подал рапорт о зачислении на сверхсрочную службу. Стал учиться дальше.

Быстро пролетели три года. По окончании автобронетанковых курсов усовершенствования командного состава его назначили командиром взвода в 15-ю танковую дивизию, стоявшую в Станиславе. Туда он приехал со (79) всей семьей — женой Анной Ивановной, сыном Женей и маленькой Светой.

Безупречная служба и командирские качества лейтенанта Бурды были замечены командованием, и его выдвинули на должность командира роты. Надолго запомнили танкисты первое знакомство с новым командиром. Лейтенант построил роту на спортивной площадке и объявил:
— Показываю, как вы должны работать на спортивных снарядах.

Он снял ремень, расстегнул две верхние пуговицы гимнастерки и строевым шагом подошел к параллельным брусьям. Четко и красиво, казалось, без всякого напряжения выполнил упражнение. Потом проделал комплекс упражнений на турнике, поднялся вверх по канату, ловко перепрыгнул через «коня».

— Всем понятно? — обратился он к танкистам.
— Да нам для этого пять лет учиться надо, товарищ командир, — шутливо сказал кто-то из строя.
— Ровно через два месяца буду принимать зачеты. И имейте в виду — никаких скидок!

Затем он привел роту на танкодром, сел за рычаги танка и показал, как надо преодолевать препятствия. На стрельбище продемонстрировал снайперское мастерство — поразил мишень первым снарядом.

Снова построена рота. Командир вынимает из нагрудного кармана серебряные часы на цепочке и высоко поднимает их над головой.

— Видите эти часы? Они остались мне от отца. Он погиб от пули белобандита. Думаю, вы понимаете, как я ими дорожу. Но обещаю вручить их первому из вас, кто сумеет превзойти меня своей выучкой, кто в боевой подготовке покажет лучшие результаты.

Несколько раз стреляли танкисты, но превзойти командира в меткости и точности огня не смогли.

Вечером в казарме не было конца разговорам.
— Ну, братцы, теперь держись!
— Да, силен лейтенант. Мастер на все руки!
— С таким ротным не пропадешь!

Первое боевое крещение А.Ф. Бурда получил в июле 1941 г., когда 15-я танковая дивизия, в составе которой находилась его рота, вступила в тяжелые бои с противником на западе Украины. Когда его зачислили (80) командиром роты средних танков в 4-ю танковую бригаду, на его боевом счету значилось 8 уничтоженных немецких танков и 4 автомашины.

Во время боев под Орлом и Мценском к этому счету прибавилось еще 6 танков, 9 орудий и до двух взводов вражеской пехоты. За подвиги в боях под Мценском Указом Президиума Верховного Совета СССР 32 воина бригады отмечены правительственными наградами. А.Ф. Бурда награжден орденом Красного Знамени, а его воспитаннику — сержанту Ивану Тимофеевичу Любушкину было присвоено звание Героя Советского Союза.

В одном из своих писем с фронта А.Ф. Бурда писал жене:
«Дорогая Аня! Царапаю под артиллерийский концерт. Скоро пойдем в атаку. Ты не представляешь, какая это радость. А то ребята прямо изныли в обороне. Как подумаешь, куда пришел враг, так сразу появляется мысль: мало я еще сделал для Родины, для вас с Женей и Светой, для матери. Теперь мы начинаем вгонять фашистов в землю по-настоящему». (81)

Подполковник А.Ф. Бурда накануне Курской битвы был назначен командиром 49-й танковой бригады. Начальником политотдела стал гвардии подполковник Алексей Семенович Боярский.

В разгар боя на позиции бригады, располагавшиеся на белгородском направлении, наступали 180 танков моторизованной дивизии СС, входившей в состав 48-го танкового корпуса. После обычной авиационной и артиллерийской подготовки фашистские танки, сопровождаемые мотопехотой, пошли на штурм. Гитлеровцы и на этот раз, по-видимому, были уверены, что все живое в полосе их наступления подавлено мощным огнем, так как ни одного выстрела не раздавалось со стороны советских войск.

Но когда строй танков приблизился на 400—500 м, вдруг ожила эта, казалось, мертвая, изуродованная взрывами земля. По приказу гвардии подполковника Бурды был одновременно открыт огонь из всех видов оружия. По танкам и пехоте в упор били орудия и пулеметы, противотанковые пушки, реактивная артиллерия, ПТР, их штурмовали наши самолеты. Однако фашисты перестраивались под прикрытием своих пикирующих бомбардировщиков, шли в атаку и снова попадали под огонь танкистов и артиллеристов.

День подходил к концу. На склоны оврага надвигалась вечерняя тень. Становилось легче дышать. Но стоило подняться наверх, как обдавало жаркой волной нагревшегося за день воздуха. Дымный горизонт как бы приблизился. В небе все еще кружились вражеские самолеты. Было слышно, как пролетали над головой снаряды нашей дальнобойной артиллерии.

В штабе 1-й танковой армии шла напряженная работа. Начальник штаба генерал М.А. Шалин, взяв циркуль, измерил какой-то участок на карте и потер руки: завтра войска Гота упрутся в глубокую оборону танковой армии. А ведь гитлеровцы полагают, что они вырвутся на оперативный простор.

Полковник А.Г. Журавлев, только что вернувшийся из бригады подполковника Бурды, доложил:
— Обстановка трудная, но приказ выполняется героически. Начальник политотдела подполковник Боярский все время находится в боевых порядках. Большие потери среди коммунистов. В бригаде выбыло из строя до 30% парторгов рот... (82)

Журавлев, как всегда, документально точен в передаче фактов, в формулировках.
— Мы подвели предварительные итоги дня, — продолжал полковник, заметно волнуясь. — Невиданная до сих пор концентрация фашистских танков; тактика клиньев осталась прежняя, только в острие клина теперь «тигры», «пантеры» и «фердинанды».

Бой был необычайно ожесточенным. Бурда и Боярский хорошо подготовили личный состав. Несмотря на большое превосходство противника в танках на направлении главного удара, ни одно подразделение бригады не отошло без приказа. Но потери в живой силе и технике велики. Много раненых. Чтобы перевезти их в тыл, пришлось выделить дополнительные транспортные средства. Надо обеспечить замену выбывших политработников и парторгов. Всеми средствами нашей пропаганды, всем авторитетом командиров и политработников нужно неустанно поддерживать в войсках мужество и стойкость. Здесь должен действовать сталинградский девиз: «Ни шагу назад!» — заключил Журавлев.

Командование фронта приняло меры к пополнению и усилению танковой армии. В ее оперативное подчинение по указанию Ставки было передано несколько стрелковых дивизий, танковых бригад, отдельных танковых и истребительно-противотанковых артиллерийских полков, а также полков гвардейских минометов. На поддержку армии переключилась большая часть фронтовой авиации и артиллерии. Кроме того, в район Обояни перебрасывались 204-я стрелковая дивизия 38-й армии и 309-я стрелковая дивизия 40-й армии.

Едва стемнело, бой стал затихать. Словно по команде, небо очистилось от самолетов. На фронтовых дорогах усилилось движение. Грузовики, танки, «катюши», подводы, кухни тянулись к передовой непрерывным потоком.

На перекрестках рядом с молоденькими регулировщицами дежурили офицеры связи. Вехами служили наспех прибитые к столбам, начерченные мелом на фанере ориентиры и указатели: «Хозяйство Горелова — направо», «МСБ Кунина — 500 м».

Фронт получал на завтра пополнение и очередную порцию боеприпасов, продовольствия.

Гитлеровцы, не зная о перегруппировке 1-й танковой армии, готовились к решительному сражению с частями (83) нашей 6-й общевойсковой армии, рассчитывая с ходу прорвать «последние» оборонительные рубежи.

В томительной тишине советские воины ждали боя. Никто не думал о еде, хотелось только пить. Пить и ничего больше.

За ночь сражавшиеся вчера подразделения стрелковых частей переместились, обошли боевые порядки танкистов. От противника нас отделяли только поле да неглубокие овраги.

С утра 8 июля главные силы ударной немецкой группировки возобновили яростное наступление. На всем участке обороны развернулись упорные бои. Фашисты обрушились на 6-й танковый корпус, пытаясь прорвать его оборону. Непрерывные атаки отбивались также бригадами соседнего 3-го механизированного корпуса. Гитлеровцы вклинились в стык между этими корпусами и напрягали все силы, чтобы расширить щель и пустить в нее лавину своих танков.

Наши корпуса контратаковали, маневрируя огнем, наносили врагу внушительный урон. Бригады 6-го танкового корпуса генерал-майора А.Л. Гетмана в течение дня уничтожили 104 танка и самоходных орудия. Но и сами имели значительные потери. Командир корпуса был вынужден ввести в бой свои резервы — 22-ю танковую бригаду полковника Н.Г. Веденичева. На левом фланге корпуса, в районе Верхопенье—Сырцево, атаки противника силами до двухсот танков и самоходных орудий следовали одна за другой. 200-я танковая бригада полковника Н.В. Моргунова с батальоном 22-й танковой бригады и 112-я танковая Краснознаменная бригада полковника М.Т. Леонова в течение дня отбили 12 вражеских атак и удержали свои позиции.

На участке обороны мотострелкового батальона капитана А.М. Кунина бронебойщик П.М. Поспеловский блестяще продемонстрировал возможности противотанкового ружья. К полудню бой здесь достиг наивысшего напряжения. Немецкие самолеты большими группами почти на бреющем полете бомбили и обстреливали из пулеметов окопы батальона. Через некоторое время в атаку двинулись танки. По приказу командира наши бойцы подпустили их на близкие расстояния и ударили по ним из всех видов оружия. (84)

Младший сержант П.М. Поспеловский встретился с немецкими танками впервые, но не растерялся, когда тяжелые машины устремились к окопам. Точными выстрелами из своего противотанкового ружья он поджег два танка. А всего в течение дня храбрый воин поразил пять боевых машин.

Армейская газета «На разгром врага» опубликовала письмо боевых друзей бронебойщика П. Поспеловского — пехотинцев Н. Новаковского и П. Васильева, адресованное отцу героя — колхознику Матвею Ивановичу Поспеловскому. Вскоре редактор газеты П.И. Нефедьев получил от него ответ.
Матвей Иванович благодарил друзей сына и редакцию за доброе известие и, обращаясь к сыну, писал:
«Молодец, сынок! И впредь не давай спуску фашистам! Жги, подбивай их танки из своего верного ружьеца. А вам, боевые товарищи моего сына, скажу: не один Павел — герой. Все вы, дорогие мои, славные герои! Могу и я порадовать вас. По поставкам хлеба, мяса и овощей наш колхоз идет первым по району. Так что в тылу мы не забываем о фронте».

Подвиг младшего сержанта стал широко известен. Политотдел армии издал специальную листовку под названием: «Бронебойщик Павел Поспеловский в одном бою поджег пять немецких танков». На этом и многих других примерах воинской доблести воспитывался весь личный состав.

В боевом содружестве с танкистами и пехотинцами отлично действовали отважные зенитчики. Перед немецким наступлением на Курской дуге они прикрывали огнем из своих пушек районы сосредоточения главных (85) группировок советских войск, командные пункты, важнейшие железнодорожные станции и пути, фронтовые и армейские склады. Массированное использование зенитной артиллерии во взаимодействии с истребительной авиацией на направлении главных ударов дало возможность в первые же дни боев нанести вражеской авиации крупный урон.

Когда сильная танковая группировка противника при поддержке его авиации наносила удары по 6-й гвардейской и 1-й танковой армиям, прорываясь на Обоянь, борьба с самолетами противника стала одной из важнейших боевых задач. И артиллеристы сбивали их, вынуждали действовать с больших высот, препятствовали немецким летчикам вести прицельное бомбометание.

Зенитная артиллерия не ограничивалась борьбой с воздушным врагом. Она вела огонь и по наземным целям. Зенитчики старались не стрелять по отдельным движущимся танкам, смело выжидая подхода более или менее крупных сил. Например, как только танки с пехотой, готовой броситься в атаку, приближались на 300—500 м, следовала команда «Огонь!» и атака захлебывалась.

Расчеты орудий действовали быстро и сноровисто. Иной раз достаточно было нескольких минут беглого огня, чтобы остановить натиск противника, причинив ему ощутимые потери. Перед зенитным полком подполковника И.М. Горяинова после его огневого удара на поле боя осталось до 200 вражеских солдат и офицеров и несколько горящих и подбитых танков.

Появились неприятельские самолеты. Они атаковали позиции артиллеристов. Фонтаны земли взметнулись перед их окопами. Но герои-зенитчики продолжали вести огонь по танкам и авиации противника.

Вместе с танкистами бригады полковника Н.Г. Веденичева и гвардейской пехотой расчеты зенитной артиллерии не допустили прорыва вражеских войск к шоссе, ведущему на Обоянь. Зенитчики только двух полков — подполковника И.М. Горяинова и подполковника И.В. Афанасенко — уничтожили на этом участке фронта 18 танков, большое количество пехоты и сбили 6 вражеских самолетов. Командиры батарей, взводов, орудий, бесстрашные герои-наводчики, заряжающие, пренебрегая опасностью, всегда оставались на боевых постах и с честью выполняли свой воинский долг. (86)

Ходит русская «Катюша»...

Вражеские танки и пехота ворвались на окраину деревни Верхопенье. Командование 1 й танковой армии придавало большое значение этому рубежу, расположенному на обоянском направлении. В район Верхопенья срочно были выдвинуты подразделения гвардейских минометов — «катюш». Танковые бригады полковника Моргунова и полковника Веденичева предприняли контратаку против наступавших фашистов. Противник бросил в бой авиацию, которая непрерывно атаковала наши войска.

Тем временем «катюши» быстро заняли огневые позиции, замаскировались и открыли огонь. Участники этого боя никогда не забудут моря пламени, захлестнувшего скопление вражеских войск в Верхопенье.

После могучей «песни» «катюш» — мощного залпа всех прибывших дивизионов — в безоблачном небе образовался гигантский шатер, как бы сотканный из беловатых клубов раскаленных газов, вырывавшихся из сопел ракет.

В первую секунду были видны огненные следы стреловидных ракет, летевших с нараставшей скоростью в сторону врага. Затем они растаяли в прозрачном воздухе, рассеялись и клубы газов. Только рокочущий гул ракетных двигателей прорывался сквозь грохот канонады, постепенно замирая. Вскоре на позициях противника с грохотом стали рваться реактивные снаряды. Там будто сверкали молнии.

В небо взметнулись сигнальные ракеты. Наши войска бросились в атаку и быстро овладели оборонительным рубежом. Там они увидели результат залпа «катюш»: догорали 17 танков, кругом валялись разбитые орудия и минометы, поле устилали вражеские трупы.

«Катюши»!.. Откуда взялось это ласковое название грозных установок реактивной артиллерии? В официальных документах об этом ничего не говорится. Оно появилось на фронте и навеяно популярной песней «Катюша».

Кто же творец наших замечательных реактивных минометов? Разработка ракетного оружия началась в первые годы Советской власти. Академик С.П. Королев, оценивая возможности применения ракетных двигателей, в одной из своих ранних работ указывал на целесообразность (87) использования их для целей ракетной артиллерии. (См.: С.П. Королев. Ракетный полет в стратосфере. М., 1934, стр. 62.)

В 1938 г. над созданием многозарядных реактивных установок на автомашинах начали работать советские ученые и конструкторы. К лету 1939 г. были изготовлены семь 16-зарядных установок на трехосных грузовиках — семь гвардейских минометов. Их-то впоследствии солдаты и назвали «катюшами». Конструкцию ракетных и реактивных установок разработали талантливые советские ученые и конструкторы.

Заключительные испытания установок проводились за неделю до начала Великой Отечественной войны. А первое боевое крещение «катюши» получили в летнем сражении 1941 г., когда наши части вели тяжелые бои на смоленском направлении. Фашистские танковые колонны рвались к Москве, начинались самые тяжелые для нашей Родины дни.
Впервые «катюши» были применены в бою 14 июля 1941 г. Они ударили по немецко-фашистским войскам, (88) подошедшим к Орше. Враг намеревался взять город с ходу, а затем двинуться на Смоленск. В 15 часов 30 минут в лесу, примыкающем к Красненскому шоссе, восточнее Орши, возник мощный гул. В голубое небо взвились красноватые языки пламени. Присмотревшись внимательнее, можно было заметить и силуэты продолговатых снарядов, из которых струились эти огненные трассы.

Прошло несколько секунд, и в районе станции взметнулись фонтаны земли, дыма и пыли. Почти одновременно разорвалось 80 реактивных снарядов. Залп произвела батарея с пяти установок БМ-13 под командованием капитана И.А. Флерова. Это был первый боевой залп советской ракетной артиллерии. Удар произвел на противника впечатление грома среди ясного неба.

Ширился диапазон применения нового оружия, развивалось и его производство. В Курской битве участвовали 831 установка БМ-8 и БМ-13 и 3058 пусковых устройств (рам) М-30. Мощь их огня была огромной.

В дни оборонительных боев только дивизион Ю.В. Геленкова на южном участке Курского выступа истребил до двух полков вражеской пехоты, уничтожил 30 танков и 200 автомашин с боеприпасами и другими военными грузами.

Широко применялись «катюши» и в борьбе с танками. В районе шоссе Белгород — Обоянь гитлеровцы нанесли массированный авиационный удар по нашим позициям и считали, что после этого налета там не осталось ни одного живого человека. Их танки построились в колонны и двинулись на расположение бригад полковников Ф.П. Липатенкова и А.X. Бабаджаняна. На флангах колонн шли тяжелые танки и вели огонь из пушек и пулеметов.

На этом направлении в засадах расположился 79-й гвардейский минометный полк полковника И.И. Бондаренко. Он дал по танкам залп из 24 установок. Почти 400 ракет в считанные секунды разорвались в колоннах врага. Уцелевшие танки повернули назад. Дивизион капитана А.И. Гусева из полка Бондаренко успел перезарядить установки и дополнительно дать залп по отходившим танкам.

Командир батареи этого полка капитан М.П. Иванихин и командир взвода И.Д. Распопов на большой скорости устремились на своих установках вслед за противником (89) и почти в упор дали еще один залп. Гвардейские мины рвались среди танков; 15 из них загорелись.

Командир установки, секретарь комсомольской организации батареи старший сержант Г.Н. Лиханов выдвинулся на открытую позицию, в упор поражая вражеские танки. Осколочными минами бил по автоматчикам, что дало возможность нашей мотопехоте вернуть свои позиции. Десятки воинов были награждены орденами и медалями.

Однажды ракетами «катюши» сбили даже самолет. Младший сержант Михаил Синичкин дал со своей установки залп по танкам. Высота траектории реактивных снарядов достигала 1600 м. В зоне полета «стаи» боевых ракет оказался пикирующий бомбардировщик «Юнкерс-87». Один из снарядов и попал в самолет, который загорелся и рухнул на землю. Младший сержант получил поощрение за сбитый самолет, хотя и уничтожил его неожиданно для самого себя. (90)

Молва о новом оружии быстро облетела фронт. Достаточно было произнести слово «катюша» — солдатам все становилось понятно. Гвардейцы часто пели давно известную песню на слова поэта М. Исаковского:

Выходила на берег Катюша,
На высокий на берег крутой.
Выходила, песню заводила...

Затем появились другие варианты текста, например:

Шли бои на море и на суше,
Над землей гудел снарядов вой.
Выезжала из лесу «катюша»
На рубеж знакомый, огневой.

Выезжала, мины заряжала
Против немца — изверга-врага.
Ахнет раз — и роты не бывало,
Ахнет два — и нет уже полка!

М. Исаковский написал про «катюшу» новую песню. Он начинал ее такими словами:

И на море и на суше,
По дорогам фронтовым
Ходит русская «катюша».
Ходит шагом боевым.

Дальше поэт рассказывал о боевых делах «катюши», ее сокрушительной силе, о том, как она «фашистов подчистую косит» и «подчистую бьет».

И фамилии не спросит,
И поплакать не дает.
Налетит «катюша» вихрем.
Чем ее остановить?

И задумал Гитлер «тигров»
На «катюшу» натравить
Но такие им гостинцы
Приготовила она,
Что осталась от «зверинца»
Только химия одна!

Получив текст этой песни, гвардейцы еще до того, как композитор написал музыку, сами подобрали мотив и стали ее распевать. Вскоре песня зазвучала по радио в исполнении хора имени Пятницкого. Она сделалась популярной на фронте и в тылу. Солдаты в своих письмах (91) от души благодарили поэта, просили у него новых песен и стихов, обещали, что в долгу не останутся.

Песня на фронте — великое дело. Она тоже состояла на вооружении.

Над полем боя Иван Кожедуб и другие

На курской земле в грандиозной битве столкнулись дивизии, корпуса, армии. Взрывы бомб и снарядов поднимали в воздух гигантские столбы черной пыли. Казалось, немыслимо сдержать чудовищные удары врага. Но советские войска героически отстаивали занимаемые рубежи.

Обозревая поле боя с любого наземного наблюдательного пункта даже с помощью сильнейшего бинокля, трудно составить общую картину сражения. Но вот участник битвы, открывший здесь свой боевой счет сбитых вражеских самолетов, ныне трижды Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации Иван Никитич Кожедуб в своих записках показывает поле боя с необычной точки зрения — с высоты полета истребителя. Он пишет:
«Удар противника был нами встречен спокойно, с полной уверенностью в своих силах. В первый же день битвы наш полк вступил в горячие воздушные бой. Перед вылетом в первый бой нас собрал командир полка.

— Летчики, — сказал он, — нам надо крепко держать воздух!

Очутившись над полем боя и оглядев небо, я понял, что мы попали в большое воздушное сражение. Признаться, меня, участвовавшего до сих пор лишь в отдельных стычках, ошеломило обилие самолетов над полем боя.

То, что я видел, выглядело примерно так. На земле по дорогам и по полям густыми колоннами или же в рассредоточенном порядке ползли вражеские танки, самоходные пушки, автомашины. Движение было столь интенсивным, что на переправах образовались огромные скопища всевозможной техники и войск.

А там, где немецкие войска входили в соприкосновение с нашими частями, бушевал артиллерийский огонь. Сквозь клубы дыма просвечивали бесчисленные вспышки и разрывы. Гарь пожарищ высоко поднималась вверх. Ее запах ощущался даже в кабине самолета. (92)

Жарко было и в воздухе. Вся масса вражеских танков и самоходных пушек поддерживалась большими партиями пикировщиков, истребителей и бомбардировщиков. Построение войск противника представляло собой своего рода танково-воздушный таран, которым он хотел пробить нашу оборону.
Когда наша эскадрилья во главе со старшим лейтенантом Семеновым появилась над линией фронта, в небе уже было тесно. А к полю боя все подходили и подходили немецкие самолеты. Всего в поле зрения их было, по крайней мере, 250—300. Идя отдельными группами, гитлеровцы образовали многоярусный боевой порядок. Внизу, на высоте в полторы тысячи метров, шли пикировщики — «Юнкерс-87», чуть выше проносились отряды истребителей «фокке-вульф», еще выше, в плотных слоях, плыли бомбардировщики «Юнкерс-88» и «Хейнкель-111». Между ними барражировала охрана; это были истребители — «мессершмитты». И, наконец, в самом верхнем ярусе сновали отдельные пары истребителей-охотников.

Несмотря на внешний хаос в воздухе (как могло казаться с земли), сражение здесь развивалось вполне закономерно. Методично действовали наши штурмовики и бомбардировщики. Интенсивность их работы все время повышалась. В свою очередь, наши истребители, вылетая по графику, создавали плотный заслон над линией фронта, взаимодействуя с наземными войсками. Вступая в единоборство с фашистскими истребителями, они не пропускали без внимания почти ни одной группы бомбардировщиков.

Тактика непрерывного воздействия небольшими группами позволяла советским летчикам свободнее маневрировать и поражать цели на огромном пространстве поля боя. Однако, если обнаруживались крупные скопления вражеских войск, в воздух немедленно поднимались сотни наших штурмовиков и бомбардировщиков и атаковали их». (И Кожедуб. Над Курской дугой. В книге «На белгородском направлении». Белгородское изд-во, 1963, стр. 77—78.)
Боевые действия наших летчиков изобиловали примерами высокого воинского мастерства и героизма.

Молодой коммунист летчик-истребитель лейтенант Александр Константинович Горовец на второй день (93) Курской битвы один смело атаковал на самолете Ла-5 20 вражеских бомбардировщиков. Первой же очередью он сбил флагмана, а вслед за ним еще 8 бомбовозов. Герой Советского Союза А.К. Горовец — единственный в мире летчик, сбивший в одном бою девять самолетов противника.

На Курской дуге сражался удостоенный звания Героя Советского Союза летчик-истребитель старший лейтенант Алексей Петрович Маресьев. В Курской битве он участвовал уже после ранения и ампутации ступней обеих ног, на протезах, и в первых воздушных боях сбил 3 вражеских самолета. (Всего в течение войны А.П. Маресьев уничтожил 11 фашистских самолетов.) На фронте он вступил в партию. После войны окончил Высшую партийную школу при ЦК КПСС, защитил диссертацию и получил ученую степень кандидата исторических наук. В сентябре 1956 г. избран ответственным секретарем Советского комитета ветеранов войны. Писатель Б.Н. Полевой посвятил жизни и героическим делам А.П. Маресьева ныне широко известную книгу «Повесть о настоящем человеке».

На боевом счету Героя Советского Союза лейтенанта Александра Ивановича Гридинского 29 сбитых самолетов противника. Кроме того, он уничтожил 35 фашистских танков, 3 зенитные батареи, много другой военной техники и живой силы врага. Когда эскадрилья штурмовиков наносила удар по автоколонне гитлеровцев на белгородском направлении, был подбит самолет командира эскадрильи. Он был вынужден приземлиться на территории, занятой противником. К нему бросились гитлеровцы, намереваясь захватить летчика в плен. А.И. Гридинский, рискуя собственной жизнью, совершил посадку рядом, принял командира на борт своего самолета и благополучно вернулся в расположение наших войск.

Выдающуюся роль в сражении сыграли летчики-штурмовики на самолетах Ил-2. Эти «летающие танки» были друзьями наземных войск, самолетами взаимодействия. Ил-2 —первый в мире бронированный цельнометаллический воздушный истребитель танков — был создан в 1938 г. в конструкторском бюро С. В. Ильюшина, впоследствии Героя Социалистического Труда. Штурмовик появился на советско-германском фронте с первых дней войны и оказался полной неожиданностью для гитлеровцев. (94) Мощная броня хорошо защищала экипаж и жизненно важные части самолета, придавая ему высокую живучесть. Враг увидел в нем угрозу для своих наземных войск.

В ходе совершенствования нашей боевой техники и перевооружения авиации Ил-2 был значительно улучшен. В Курской битве уже участвовали машины с двумя 37-миллиметровыми пушками и со специальными противотанковыми бомбами. С этим усиленным вооружением они стали еще более грозными в борьбе с танками и приводили в ужас фашистов.

Не вдаваясь в подробности, добавим, что и другие боевые самолеты наших Военно-Воздушных Сил — фронтовой бомбардировщик Ту-2, пикирующий бомбардировщик Пе-2, истребители Як-3, Ла-5 и другие — по всем основным показателям превосходили фашистские самолеты аналогичного назначения. И это убедительно подтвердила Курская битва, в ходе которой господство в воздухе окончательно завоевала советская авиация.

В боевом содружестве с советскими соколами на Курской дуге с большим умением и отвагой сражались французские летчики из эскадрильи «Нормандия». Они воевали на новых истребителях Як-3, предпочитая их всем другим из числа предложенных нашим командованием самолетов, в том числе и иностранных.

— Як-3 дает нам полное превосходство в борьбе с немцами,— рассказывали французские пилоты,— Мы бьем противника, как хотим, даже на высоте 4,5—5 тыс. метров.

В то время у врага была достаточно сильная авиация, следовательно, дело здесь не в легких победах над устаревшей техникой. Немцы непрерывно модифицировали свой Ме 109, созданный в 1935 г., и он сохранял свою боеспособность почти 10 лет. Як-3 — самый легкий истребитель второй мировой войны — обладал высокой маневренностью, быстротой и достаточной дальностью полета. Опыт показал, что такой истребитель способен успешно работать в непосредственном контакте с войсками.

Прошло три дня неимоверного по силе и ярости немецкого наступления. Захватчики полагали, что этого срока вполне достаточно для окружения и разгрома советских войск, оборонявших Курский выступ. Но враг просчитался. Гитлеровский генеральный штаб, (95) напряженно следивший за ходом сражения, день ото дня получал с поля битвы все более разочаровывающие сведения. Войска Воронежского и Центрального фронтов под командованием генералов Н.Ф. Ватутина и К.К. Рокоссовского с необычайным упорством отстаивали каждый метр земли. Они наносили ударным вражеским группам армий «Юг» и «Центр», которыми командовали генерал-фельдмаршалы Манштейн и Клюге, невиданные потери. На советских оборонительных рубежах рушилась бронетанковая мощь вермахта, таяли отборные дивизии.

Перелистываем сводки Советского Информбюро за первые дни боев:
«С утра 5 июля наши войска на орловско-курском и белгородском направлениях вели упорные бои с перешедшими в наступление крупными силами пехоты и танков противника, поддержанными большим количеством авиации. Все атаки противника отбиты с большими для него потерями, и лишь в отдельных местах небольшим отрядам немцев удалось незначительно вклиниться в нашу оборону.

По предварительным данным, нашими войсками на орловско-курском и белгородском направлениях за день боев подбито и уничтожено 586 немецких танков, в воздушных боях и зенитной артиллерией сбито 203 самолета противника.

Бои продолжаются.

В районе Белгорода наши передовые части мощным артиллерийско-минометным и ружейно-пулеметным огнем встретили перешедшего в наступление противника. Ожесточенные бои завязались перед передним краем советской обороны. Наши бойцы стойко обороняют свои позиции и наносят немцам большой урон. Бойцы Н-ского соединения (теперь мы можем сказать, что это были бойцы 6-й гвардейской армии под командованием генерал-лейтенанта И.М. Чистякова) в боях, происходивших утром, истребили свыше 3000 немецких солдат и офицеров, сожгли и подбили 128 вражеских танков».

О втором дне боев Советское Информбюро сообщало:
«В течение 6 июля наши войска на орловско-курском и белгородском направлениях продолжали вести упорные бои с крупными силами танков и пехоты противника. Наступление противника поддерживалось большим количеством авиации. (96)

На орловско-курском направлении все атаки противника отбиты с большими для него потерями.

На белгородском направлении противнику ценой больших потерь удалось незначительно продвинуться на отдельных участках.

По неполным данным, нашими войсками на орловско-курском и белгородском направлениях за день боев подбито и уничтожено 433 немецких танка. В воздушных боях и зенитной артиллерией сбито 111 самолетов противника. Взято в плен 22 немецких летчика.

На белгородском направлении немцы с утра возобновили атаки советских позиций. Наши войска встретили противника мощным огнем из всех видов оружия и отбросили на исходные позиции. Во второй половине дня противник, подтянув крупные силы танков, вновь перешел в наступление. В этом бою немцы потеряли более ста танков. В одном месте гитлеровцам ценой тяжелых потерь удалось занять два населенных пункта. Дальнейшее продвижение противника, несмотря на его атаки, приостановлено...»

Из сводки Совинформбюро о третьем дне битвы:
«На орловско-курском направлении все атаки противника успеха не имели.

На белгородском направлении противник, понеся большие потери, имел некоторое продвижение.
Нашими войсками на орловско-курском и белгородском направлениях за день боев подбито и уничтожено до 520 немецких танков. В воздушных боях и зенитной артиллерией сбито 229 самолетов противника.

По уточненным данным, за 6 июля сбито не 111 немецких самолетов, как об этом сообщалось ранее, а 217 самолетов противника.

На белгородском направлении утром немцы после часовой артиллерийской подготовки возобновили наступление. Сражение приняло крайне напряженный характер. Отдельные населенные пункты, выгодные рубежи и высоты по нескольку раз переходили из рук в руки. В течение дня немцы непрерывно подтягивали подкрепления своим потрепанным дивизиям и бросали их в атаки. На одном участке противник к исходу дня незначительно продвинулся вперед и занял несколько деревень. Наши войска перешли в контратаку и ведут бои за восстановление положения». (97)

Итак, за три дня боев враг вклинился на орловско-курском направлении на 8—12 км, на белгородском продвигался по 5—8 км в день. А потерял он за эти три дня боев 1539 танков, 649 самолетов, десятки тысяч солдат и офицеров. Весьма высокой ценой пришлось расплачиваться гитлеровской Германии за каждый метр курской земли. Однако до 7 июля фашистское радио и газеты молчали о ходе операции «Цитадель». Только к вечеру того дня было объявлено из «главной квартиры фюрера», что «в районе Белгорода и южнее Орла вчера потерпели неудачу сильные атаки большевиков, предпринятые ими ранее подготовленными для этой цели крупными соединениями. В результате наша армия перешла в наступление... глубоко вклинилась в оборону русских».

Вот как! Оказывается, не гитлеровская армия, а советские войска начали атаки. Что же касается «глубокого вклинения в оборону русских», то за день боя 7 июля немецкая 4-я танковая армия продвинулась в центре обороны 1-й танковой армии лишь на 3—8 километров — на рубеже Луханино, Красная Дубрава, урочище Сухая, Большие Маячки, восточная окраина Грезное (Архив МО СССР, ф. 299, оп. 3070, д. 5, л. 44). До Обояни еще оставалось 36 км. Немцы ожидали, что 7 июля сломят нашу оборону, однако во всех донесениях их летчики повторяли одно: «Отхода русских не вижу! Русские не отходят!»
В настоящее время все западногерманские историки и мемуаристы вынуждены признавать полный провал наступления на Курской дуге с первых же его дней. В частности, Ф. Гейм пишет, что перешедшие в наступление немецкие группировки «уже через несколько дней оказались перед несомненным провалом, хотя войска отдавали все до последней крайности. Наступающие соединения, — продолжает он, — двигавшиеся с боями и растущими потерями через глубокую систему позиций противника, начиная уже с 7 июля, отбрасывались все более крупными советскими танковыми силами». (Д.М. Проэктор. Агрессия и катастрофа. М., 1968, стр.492).

Командир 19-й немецкой танковой дивизии генерал Шмидт вспоминал: «Нам мало было известно о русских укреплениях до нашего наступления. Не предполагалось здесь и четверти того, что соорудили русские. Каждый (98) кустарник, каждый пункт, все рощи и высоты были превращены в крепости». (См.: «Красная звезда», 5 июля 1968 г.)

По замыслу Ставки Верховного Главнокомандования так и намечалось — встретить германское наступление на хорошо подготовленных рубежах Курской дуги обороной Центрального и Воронежского фронтов. После разгрома наступавших фашистских группировок должно было начаться контрнаступление силами пяти фронтов, которое планировалось далее развернуть в общее наступление по всему советско-германскому фронту.