Глава IV

КОНТРНАСТУПЛЕНИЕ

...
Подготовка наших войск к наступлению

Под натиском советских войск 4-я немецкая танковая армия генерала Гота и так называемая оперативная группа «Кемпф», прикрываясь сильными арьергардами, продолжали отходить.

Контрудар 1-й танковой и 6-й гвардейской армий в южном направлении, вдоль шоссе Обоянь—Белгород, был поддержан введенными в действие по приказу Ставки войсками Степного фронта, в том числе 5-й гвардейской танковой армией.

К 23 июля войска Воронежского и Степного фронтов, отбросив противника, полностью восстановили положение, которое было до 5 июля. Гвардейцы генерала И.М. Чистякова и танкисты генерала М.Е. Катукова заняли свои старые окопы.

Наши войска, вернувшись на прежние позиции, временно приостановили наступление, чтобы подтянуть силы, а затем снова нанести сокрушительный удар по врагу. Это было особенно необходимо в связи с тем, что в контрнаступлении предстояло разгромить мощную белгородско-харьковскую группировку немецко-фашистских войск.

На следующий день, 24 июля, был опубликован приказ Верховного Главнокомандующего, в котором подводились итоги оборонительного этапа великой битвы. В книге генерала армии С.М. Штеменко «Генеральный штаб в годы войны» приводятся некоторые подробности подготовки этого приказа:

«Утром 24 июля Верховный Главнокомандующий позвонил по телефону в Генштаб и распорядился, чтобы мы срочно подготовили поздравительный приказ войскам, победившим противника в Курской битве. Это был третий за время войны приказ подобного рода. Проект его мы закончили к полудню. Адресовался он командующим (140) войсками Центрального, Воронежского и Брянского фронтов: генералу армии К.К. Рокоссовскому, генералу армии Н.Ф. Ватутину и генерал-полковнику М.М. Попову.

Около 16 часов исполняющего обязанности начальника Генерального штаба генерал-лейтенанта А.И. Антонова и меня вызвали в Ставку. Сталин был в радостном возбуждении. Он не стал слушать наш доклад об обстановке, которая и без того была уже известна ему, а сразу потребовал зачитать вслух проект приказа.

В самом его начале подчеркивался важнейший стратегический результат, завоеванный Красной Армией:

«Вчера, 23 июля, успешными действиями наших войск окончательно ликвидировано июльское немецкое наступление из районов южнее Орла и севернее Белгорода в сторону Курска.

С утра 5 июля немецко-фашистские войска крупными силами танков и пехоты, при поддержке многочисленной авиации, перешли в наступление на орловско-курском и белгородско-курском направлениях. Немцы бросили в наступление против наших войск свои главные силы, сосредоточенные в районах Орла и Белгорода».

Никаких возражений со стороны Верховного Главнокомандующего такое начало приказа не вызвало, и чтение продолжалось:

«...Всего со стороны противника в наступлении участвовало 17 танковых, 3 моторизованные и 18 пехотных немецких дивизий.

Сосредоточив эти силы на узких участках фронта, немецкое командование рассчитывало концентрическими ударами с севера и юга в общем направлении на Курск прорвать нашу оборону, окружить и уничтожить наши войска, расположенные по дуге Курского выступа».

Далее говорилось, что немецкое наступление не застало наши войска врасплох, они были готовы не только к отражению натиска немцев, но и к нанесению мощных контрударов. Тут же приводились конкретные цифровые данные:

«Ценой огромных потерь в живой силе и технике противнику удалось лишь вклиниться в нашу оборону на орловско-курском направлении на глубину до 9 км и на белгородско-курском направлении — от 15 до 35 км. В ожесточенных боях наши войска измотали и обескровили отборные дивизии немцев и последующими решительными (141) контрударами не только отбросили врага и полностью восстановили положение, занимавшееся ими до 5 июля, но и прорвали оборону противника, продвинувшись в сторону Орла от 15 до 25 километров».

Когда дело дошло до вывода: «Таким образом, немецкий план летнего наступления нужно считать полностью провалившимся», — Верховный Главнокомандующий остановил чтение и продиктовал следующую вставку: «Тем самым разоблачена легенда о том, что немцы летом в наступлении всегда одерживают успехи, а советские войска вынуждены будто бы находиться в отступлении».

— Надо об этом сказать,— пояснил он.— Фашисты во главе с Геббельсом после зимнего поражения под Москвой все время носятся с этой легендой.

Далее шло перечисление отличившихся войск и приводились фамилии командующих армиями...

Приказ заканчивался так: «Поздравляю вас и руководимые вами войска с успешным завершением ликвидации летнего немецкого наступления.

Объявляю благодарность всем бойцам, командирам и политработникам руководимых вами войск за отличные боевые действия.

Вечная слава героям, павшим на поле боя в борьбе за свободу и честь нашей Родины!» (С.М Штеменко. Генеральный штаб в годы войны. М., 1968, стр. 381—383.)

В ставке Гитлера на день позднее, 25 июля, тоже обсуждали результаты операции «Цитадель».

«До нас дошла теперь часть стенографических записей, сделанных на этом совещании, — пишет в своих воспоминаниях С.М. Штеменко, — в частности, диалог Гитлера с заместителем начальника оперативного руководства вооруженными силами Германии генерал-лейтенантом Вальтером Варлимонтом:

«Гитлер. Кстати, вы читали доклад Сталина, этот вчерашний приказ, где он точно называет количество мотопехотных дивизий, танковых дивизий и пехотных дивизий? Я полагаю, что это дословно точно.

Варлимонт. В отношении «Цитадели»?

Гитлер. В отношении «Цитадели»... У меня такое ощущение, что это означает отбой своего собственного (142) наступления, то есть, он представляет дело таким образом, что наш план сорван. Но создается впечатление, что одновременно он обосновывает этим свои решения. Наверное, поступили сообщения, что здесь дело дальше не идет, здесь повсюду произошла задержка, так что он отказался от мысли, что все будет развиваться быстрым темпом дальше. Таково ощущение». (С.М. Штеменко. Указ. соч., стр. 176—177.)

Характерно то, что немецко-фашистское военное руководство и на этот раз проявило удивительную близорукость и неспособность к реальной оценке развития событий. В частности, когда Брянский и Западный фронты приступили на орловском плацдарме к разведке боем — по одному батальону от дивизии (11 июля), — которая предшествовала переходу в общее наступление (12 июля), то в ставке Гитлера это расценили как «частное», или «сковывающее», наступление, «чтобы имеющиеся на Орловской дуге немецкие резервы удержать от ввода в наступление на Курск» (См.: Д.М. Проэктор. Агрессия и катастрофа. М., 1968, стр. 495).

В то же время у некоторых офицеров штаба группы армий «Центр», находившихся в зоне боевых действий, уже в самом начале нашего контрнаступления складывалось совсем другое впечатление. Бывший офицер этого штаба — Г. Гакенхольц — вспоминал: «Сила и пробивная мощь начавшегося 12 июля русского контрнаступления на северном и восточном участках Орловской дуги оказались для нас жестокой внезапностью. В сущности, непостижимо, что русские оказались способны летом осуществить наступление и к тому же с таким успехом. Впечатление, что с провалом операции «Цитадель» и с русским контрнаступлением 12 июля 1943 г. настал поворотный момент германо-русской войны и окончательный оперативный перелом в пользу врага, для всех нас, переживших это в отделе руководства группой армий «Центр», стало тогда абсолютно ясным» (Там же, стр. 496).

*   *   *

К танкистам Катукова приехал командующий фронтом генерал армии Н.Ф. Ватутин. Прибыли также командующие и члены военных советов других армий фронта. (143)

Есть в армейском обиходе такое слово — «разбор». Его не услышишь во время боев, а как только наступит затишье, повсеместно десятки раз в день повторяют: «полковник проводит разбор», «в штабе разбор», «командиры заняты разбором»...

Командующий считал необходимым проанализировать действия танковой армии на первом этапе Курской операции. Это был обстоятельный разговор о каждом дне, о каждом бое, особенно острый — о промахах. Свежие воспоминания и карты с протокольной точностью восстанавливали обстановку минувших боев. Снова «вели огонь» орудия, «шли в атаку» танки и пехотинцы. Но теперь уже было отчетливо видно, когда они попадали в цель, а когда в «белый свет», выяснялось, какие атаки были подготовлены хорошо, а какие плохо. Каждый командир корпуса или бригады мог увидеть себя «со стороны», и зрелище это не всегда было ему приятно.

— Мало выиграть бой,— говорил Ватутин,— надо еще понять, почему выиграл. Тогда можно использовать опыт и обеспечить новую победу.

Окончив разбор, командующий неожиданно сказал:
— Военный совет фронта считает, что танковая армия и ее корпуса заслужили почетное звание гвардейских. Материал представляется наркому обороны...

Приятная неожиданность.

Далее он ознакомил прибывших командующих и членов военных советов армий с важнейшими задачами предстоящего контрнаступления.

Что касается 1-й танковой армии, то перед ней была поставлена задача — в кратчайший срок подготовить личный состав и боевую технику к наступательной операции. За 10 дней солдатам и офицерам надо было овладеть наступательной тактикой. Теперь предстояло самим врываться в оперативную глубину обороны противника, прерывать его коммуникации, захватывать переправы, обходить узлы сопротивления, смело действовать с открытыми флангами, стремительно продвигаться вперед, окружать и уничтожать врага.

Войска Воронежского фронта готовились к контрнаступлению с особенной тщательностью. В оборонительном сражении они потеряли много людей, большое количество боевой техники и материальных средств. Противник, понесший еще более крупные потери, отошел на заранее (144) подготовленные рубежи, оборудованные двумя оборонительными полосами, усиленными противотанковыми и противопехотными препятствиями. Поэтому бои предстояли трудные.

По плану операции, получившей условное название «Румянцев», главный удар наносился из района Белгорода смежными флангами двух фронтов — Воронежского и Степного — в общем направлении на Богодухов, Валки, Новая Водолага, в обход Харькова с запада. С подходом наших войск к району Харькова должен был перейти в наступление также Юго-Западный фронт в направлении на Донбасс.

Командующий Воронежским фронтом решил нанести главный удар своим левым флангом — силами 6-й и 5-й гвардейских общевойсковых, 1-й и 5-й гвардейской танковых армий — с ближайшей задачей — разгромить борисовско-томаровскую группировку противника. Далее планировалось выйти на фланг и в тыл харьковской группы немецко-фашистских войск и оказать содействие Степному фронту в освобождении Харькова.

Перед 1-й танковой армией командующий фронтом ставил задачу войти в прорыв в полосе главного удара 5-й гвардейской армии генерал-лейтенанта А.С. Жадова и развивать успех в направлении на Томаровку, Богодухов, Валки В полосе прорыва шириной до шести километров одновременно с 1-й танковой вводилась 5-я гвардейская танковая армия. Этим армиям предстояло рассечь на всю оперативную глубину противостоящую группу армий «Юг» Манштейна, разгромить его оперативные резервы и лишить противника важнейших коммуникаций.

По северному берегу реки Ворскла, на участке, где планировался прорыв немецкой обороны, в первой линии стояли 167, 255 и 332-я пехотные дивизии противника, а в ближайшем резерве, в районе Томаровка — Орловка — Бессоновка, находились его 6-я и 19 я танковые дивизии.

В соответствии с замыслом операции Военный совет 1-й танковой армии поставил своим корпусам конкретную задачу — на третий день наступления освободить Богодухов, а передовыми отрядами корпусов выйти к железной дороге, связывающей Харьков с западными районами. (146) В дальнейшем намечалось, прочно удерживая Богодухов, перерезать железную дорогу Харьков—Полтава, освободить Валки; 31-й танковый корпус должен был очистить от гитлеровцев крупную станцию Новая Водолага на железной дороге Харьков — Красноград (Архив МО СССР, ф. 300, оп. 3070. д. 85, л. 45) Общая глубина операции достигала 160 км.

С получением боевой задачи в армии развернулась напряженная подготовительная работа. Войска вводились в прорыв на узком участке фронта по двум дорогам. Поэтому штаб армии предусмотрел дополнительные колонные пути, спланировал движение боевых машин на сближенных дистанциях, иначе они растянулись бы в глубину на десятки километров Особое внимание обращалось на противовоздушную оборону и службу регулирования движения.

Требовалось также организовать взаимодействие с 5-й гвардейской танковой армией. Для этого отрабатывалось обеспечение танков артиллерийским огнем как при вводе (147) в прорыв, так и в глубине обороны противника. Были выработаны основы маневрирования и сосредоточения артиллерийского огня по районам, представлявшим возможную опасность для танков. Танковые корпуса отрабатывали взаимодействие со стрелковыми корпусами, бригады — с дивизиями, батальоны — с полками.

На рекогносцировках местности и переднего края обороны противника побывали все — от командующего армией до командира танка. В передовые части 5-й и б-й гвардейских армий были посланы опытные офицеры разведки, чтобы штабы и войска могли из первых рук получать данные о быстро меняющейся обстановке на фронте, состоянии обороны и поведении противника. Особенно тщательно изучался по карте и другим материалам район предстоявших боев, чтобы определить, где танки могут действовать беспрепятственно, а где им нужно помочь.
 

Коммунисты — в ответе за все!

Переход от обороны к наступлению определяет принципиально новый характер партийно-политической и всей воспитательной работы в войсках. Ее особенности обусловлены самой природой наступательного боя, его большой динамичностью. Наступающие подразделения танковой армии находятся в постоянном движении. Иногда они вынуждены действовать и вовсе автономно, самостоятельно.

Входя в прорыв, не оглядываются назад, не боятся окружения, смело идут вперед. В силу специфики танковых войск танкисты, выражаясь фигурально, сами идут в окружение, чтобы привлечь на себя силы врага, а затем разгромить его наголову. Овладение на практике высоким искусством маневра означает смелое сосредоточение сил на решающих направлениях, обеспечение внезапности и стремительности, нарастающий темп наступления.

Военный совет нацеливал партийно-политический аппарат армии прежде всего на воспитание наступательного порыва в войсках. Для этого требовалось так расставить партийные и комсомольские силы, чтобы в составе экипажа каждого танка был коммунист или комсомолец, вожак, способный поддерживать решительность и боевой дух своих товарищей в ходе сражения. (148)

Круг обязанностей, которые несли политические работники, партийные и комсомольские организации, был очень широким. Коммунисты — в ответе за все! Эти простые слова вбирали великое множество дел как во время подготовки, так и в ходе наступления. Расстановка партийных и комсомольских сил; митинги с момента получения боевого приказа; широкое распространение опыта боевых действий и пропаганда героических подвигов; обеспеченность питанием и своевременная доставка пищи на поле боя; разноска газет и писем; работа с населением освобожденных районов, разоблачение зверств немецко-фашистских захватчиков — все это требовало постоянного внимания и заботы Военного совета армии, политических органов, партийных и комсомольских организаций.

Большая и сложная политическая работа никогда не прекращалась. От политработников танковых частей требовались гибкость и большая оперативность. Знать к концу дня, какого рубежа достигла и где ведет бой та или иная танковая рота или батальон, получить от парторгов и комсоргов рот своевременную информацию, в свою очередь оперативно передать информацию «сверху» о происходящих событиях и о достигнутых успехах соседей — все это надо было тоже делать ежедневно и оперативно.

Руководство партийно-политической и воспитательной работой в Красной Армии во время войны осуществлялось Главным политическим управлением, во главе которого с 1942 по 1945 г. находился секретарь ЦК, МК и МГК ВКП(б) А.С. Щербаков. (149)

Технические «доктора»

Боевой успех 1-й танковой армии обеспечивался также героической работой восстановительных ремонтных бригад, экипажей и всего технического, инженерного состава. В период оборонительных боев было подбито много наших танков. Ремонтники вместе с экипажами возвратили в строй 712 машин, только 38 отправили на заводы. К началу наступления (3 августа) армия имела в строю 96,3% танков и самоходных артиллерийских установок.

Служба технического обеспечения операции становилась одним из решающих факторов победы. Этой проблемой занимались все — от Военного совета фронта до экипажей и ремонтников, или технических «докторов», как их называли бойцы.

Заместителем командующего 1-й танковой армии по технической части был испытанный в боях гвардии инженер-полковник П.Г. Дынер, которого мы уже упоминали. Это замечательный организатор, знаток специальности, энергичный, влюбленный в свое дело человек. Он внимательно осматривал и выслушивал каждую машину, учил молодежь, как надо обращаться с боевой техникой. На фронте П.Г. Дынер был с первых дней войны и прошел путь от заместителя командира полка по технической части до заместителя командующего армией.

Начинались наступательные бои, прибывали эшелоны с новыми танками, подходили маршевые роты. Неотложной заботы требовали также машины, побывавшие в боях, а таких было не менее половины. Но у П.Г. Дынера заблаговременно подобран и расставлен инженерно-технический персонал. И нелегкая работа по ремонту и профилактике идет своим чередом. Одновременно комплектуются ремонтно-эвакуационные силы, на складах создаются запасы агрегатов и других разнообразных материалов для ремонта и эксплуатации боевой техники.

Воевать можно только на исправных машинах. Кажется, элементарная истина. Но как добиться того, чтобы они оставались исправными? Почему двигатель выходит из строя преждевременно? Понадобилось провести во всех частях армии специальные сборы и занятия с командным составом и экипажами бригад.

В корпусах и бригадах проводились технические конференции, на которых решались вопросы борьбы за высокую (150) боеспособность техники и оружия, за правильное их использование на поле боя, за своевременное восстановление танков. На конференциях демонстрировалась техника, побывавшая во многих боях без ремонта и прожившая, таким образом, уже не одну жизнь. Наглядное и убедительное свидетельство высокой технической культуры лучших экипажей!

Выступления командиров корпусов, бригад, рот, взводов, членов экипажей, ремонтников дали возможность участникам конференций обменяться опытом. На конференции в 3-м механизированном корпусе после доклада П.Г. Дынера очень дельно выступали ее участники.

Механик-водитель М.М. Соломянников, например, с самого начала войны водил танк без поломок, аварий и вынужденных остановок. За боевые подвиги он был награжден орденом Ленина и орденом Красного Знамени.

— Как это тебе удается избегать аварий? — спрашивали его товарищи.

— А кто дал право водителю допускать поломки? — отвечал танкист, — Ни одной поломки или вынужденной (151) остановки по вине водителя не должно быть. Для этого нужна внимательность к машине. Надо обращаться к ней на «вы», любовно ухаживать за ней. А второе — быть дисциплинированным. Вот и весь секрет!

— Девиз танкистов в бою: «один — за всех, все — за одного» — великий закон сохранения жизни боевых товарищей, а заодно — и машины,— говорил старшина Сергей Соловьев, механик-водитель.— Я тридцать раз ходил в атаку. Однако и танк остался целым, и экипаж всегда выходил победителем. В трудную минуту танкистам помогали взаимная выручка и дружба. Был у нас такой случай. Смотрим, подбили лейтенанта Подольского. Экипаж остается в танке, отстреливается. Но вот его машина загорелась. Мы идем на выручку. Сосед замечает нас, прикрывает своим огнем. И мы выводим танк Подольского. Машина спасена, не пострадал и экипаж.

Важный вопрос поднял опытный командир 112-й танковой бригады полковник М.Т. Леонов.

— Каждый должен твердо знать незыблемую формулу: «танком командует командир». Он и должен командовать, а не ездить на нем. Таким образом, центральной фигурой является командир. Он руководит экипажем и на марше и в бою. Его приказы безоговорочно выполняются всем экипажем. Он обязан знать машину не хуже механика-водителя, чтобы уметь проверить ее готовность к бою, участвовать в осмотре, производить профилактический ремонт, знать полевой ремонт. В этом залог успеха в походе и в бою.

Главным выводом конференции было — учиться и учить всех командиров и политработников. И такая учеба развернулась.

С первого дня Курской битвы ремонтники проявляли подлинный героизм в борьбе за боеспособность нашей военной техники. Они из-под носа врага вытаскивали с передовой подбитые танки, что позволяло создавать резерв агрегатов и запасных частей. В сложнейших условиях боевой обстановки, прямо на месте сражения и даже иногда на минных полях, герои ремонтировали и возвращали машины «по принадлежности» — в танковые части, а те снова вводили их в бой. Техник-лейтенант Фроленков (из корпуса генерала Гетмана) увел в укрытие четыре подбитых танка, требовавших среднего ремонта, и в течение 14 часов восстановил их. (152)

Сержант Смирнов из 31-го танкового корпуса со своей «летучкой» неотступно следовал за боевыми порядками и вовремя приходил на помощь экипажам. Моторист старший сержант Тарасов с набором инструментов и необходимых запчастей занимал место прямо на броне танка вместе с десантниками. Так действовали старший сержант Маландин, ремонтники Волхин, Трубкин и многие другие. Они быстро заменяли пострадавшие в бою детали. Рота технического обеспечения капитана Маковского за два дня боев восстановила 75 танков.

Беззаветная любовь к Родине и жгучая ненависть к врагу помогали нашим ремонтникам восстанавливать и поддерживать в полной готовности боевой парк армии. К началу наступательных действий машины 1-й танковой армии были готовы к бою.

Что такое тыловая служба?

Фронтовой и армейский тыл... Мы уже приводили оценку деятельности тылов, данную Маршалом Советского Союза Г.К. Жуковым. Своим героическим трудом, творческой инициативой работники тылов помогали войскам и командирам всех степеней громить врага.

Достаточно сказать, что с 5 по 12 июля войска Воронежского и Центрального фронтов израсходовали почти 1500 вагонов боеприпасов и прочих материальных средств (См.: «Красная звезда», 5 июля 1968 г., № 158). Если вдуматься в эту цифру, то неизбежно возникнет вопрос — как и когда их доставили действующим войскам, как сохранили от артиллерийского огня и налетов вражеской авиации?

Все это обеспечено работой тыловых организаций. Для этого пришлось восстанавливать и ремонтировать, а также строить новые железные и грунтовые дороги, сооружать мосты, склады, вводить в действие огромный парк автомашин и другие транспортные средства.

Вот еще несколько цифр. Один боекомплект 1-й танковой по весу равнялся примерно 1000 т, заправка горючим— 1600 т, комплект запасных частей для танков и автомашин — 420 т, суточная норма продовольствия (153) весила 100 т. Средняя суточная потребность армии в других различных видах снабжения равнялась 1100 т. Курская битва продолжалась 50 дней. Простой арифметический подсчет покажет, какую гигантскую работу проделал армейский тыл, чтобы обеспечить войска в дни невиданного сражения.

Сотни тысяч людей требовалось обеспечить передвижением, накормить и напоить, обуть и одеть, оказать медицинскую помощь раненым.

О бытовых условиях солдат заботились наша Коммунистическая партия, ее Центральный Комитет. Никогда прежде, ни в одной войне солдат не был обеспечен так хорошо, как в Великой Отечественной войне. Советское государство, весь народ, руководимые ленинской партией, работали, руководствуясь лозунгом: «Все для фронта, все для победы!»

Ставка требовала, чтобы все снабжение «шло вперед», чтобы не войска за ним обращались, а тыловые органы подавали войскам.

Тыл армии отнюдь не напоминал тихую, безопасную заводь, он был героическим трудовым и военным плацдармом восстановления и питания боевой мощи армии. Труженики армейского и войскового тыла — от генерала — начальника тыла до старшины, доставлявшего в термосах горячую пищу в окопы, — находились в боевых порядках войск.

Военные советы фронта и армий систематически проверяли, достаточно ли разнообразную пищу готовят для солдат, как работают хлебозаводы, как идут эвакуация и лечение раненых, ремонт танков и оружия, как сохраняются продукты, присланные в действующую армию советским народом.

Командиры и политические работники строго следили за тем, чтобы солдаты получали все сполна, чтобы с передовых позиций они могли сходить в баню.
Для улучшения питания личного состава и расширения меню в 1-й танковой армии был объявлен конкурс на лучшее приготовление пищи. Развернулось соревнование между поварами. В оценке блюд принимали участие начальник тыла армии генерал-майор В.Ф. Коньков, начальник продовольственного отдела М.Т. Долгов, начальник медицинской службы армии полковник Н.И. Гольштейн, а также командиры корпусов, бригад, (154) начальники политотделов и тылов, старшины и представители солдат и сержантов.

Что касается боепитания, то армия имела его в таком количестве, которое обеспечивало любой вид сражения как в обороне, так и в контрнаступлении.
Военный совет армии особое внимание уделял организации и работе медицинской службы, мобилизации всего состава медицинских работников на своевременное оказание врачебной помощи солдатам и офицерам непосредственно на поле боя и доставку их в госпитали. Медики должны были учитывать различие в характере ранений в общевойсковой армии и танковой армии; в последней наблюдалось много тяжелых ранений с большим количеством ожогов, получаемых танкистами в горящих машинах.

До начала боев всему личному составу были сделаны прививки, установлен строгий санитарный режим. Принятые меры помогли предотвратить распространение инфекционных заболеваний как в рядах военнослужащих, так и среди местного населения.

Медицинскому персоналу совместно с командирами и политработниками надо было организовать вынос раненых с поля боя, их лечение и эвакуацию в тыл страны. Большинство раненых воинов после лечения в госпиталях нашей армии возвращались в строй. К началу боев медицинские учреждения были обеспечены всем необходимым, в том числе кровью для переливания, плазмой, кровезамещающей жидкостью и сыворотками. В армии были свои доноры — воины, санитары, медсестры, которые охотно давали кровь для спасения тяжелораненых товарищей.

Отлично работали хирургические госпитали, где начальниками были А.А. Ткачев, 3.Ф. Березовская. Медицинские работники трудились не покладая рук. По 18— 20 часов в сутки стояли у операционных столов главный хирург армии В.А. Чистов, хирурги И.П. Мухин, Л.А. Эльдаров, профессор В.А. Беленький, медицинские сестры Ася Сидорова, Лида Солоха, Аня Белова и многие другие. Танкисты называли их своими спасителями.

Родина помнит, Родина знает...

В горячие дни, до предела наполненные волнующими заботами о подготовке войск и боевой техники к предстоящему контрнаступлению, на Курскую дугу в числе других резервных частей прибыл 30-й Уральский добровольческий танковый корпус. 27 июля он уже включился в наступление на Орел (впоследствии корпус был передан в состав бронетанковых войск Воронежского фронта). Все вооружение и снаряжение, начиная с тяжелых танков и кончая пуговицей на гимнастерке бойца, уральцы приобрели на свои трудовые сбережения. Они собрали для этого свыше 44 млн. рублей.

Всенародное патриотическое движение — создание добровольческих частей и соединений — началось в конце 1942 г. по инициативе трудящихся Тамбовской области. Оно широко развернулось в стране благодаря стремлению советских людей умножить силы Красной Армии, повысить ее боевую мощь. Широким потоком двинулись на фронт танковые колонны, авиационные эскадрильи — «Московский колхозник», «От народов Узбекистана», «Куйбышевский колхозник», добровольческий особый Сибирский стрелковый корпус, также вооруженный и оснащенный на личные средства рабочих, служащих и колхозников, и многие, многие другие.

В феврале 1943 г. Челябинский, Свердловский и Пермский обкомы партии обратились в ЦК КПСС с просьбой о разрешении сформировать за счет внутренних ресурсов трех областей добровольческий танковый корпус. Выражая думы и чувства уральцев, они писали:

«Мы берем на себя обязательство отобрать в Уральский корпус беззаветно преданных Родине, лучших людей (157) Урала, вооружить его лучшей военной техникой: танками, самолетами, орудиями, минометами, боеприпасами, произведенными сверх производственной программы» (Партархив Челябинского обкома КПСС, ф. 288-к, оп. 1, д. 7, л. 1).

Весь Урал участвовал в создании своего корпуса. 100 тыс. заявлений о зачислении в ряды добровольцев подали трудящиеся предприятий и колхозов. Принимали лучших из лучших, коммунистов и комсомольцев, заботясь также и о том, чтобы не оставить заводы, шахты и колхозы без специалистов.

Уральский корпус под командованием генерал-майора танковых войск Е.Е. Белова прошел славный боевой путь. Он сражался под Орлом и Брянском, участвовал в освобождении Украины и Польши, дрался на территории Германии, штурмовал Берлин и на заключительном этапе войны важную роль сыграл в Пражской операции. Он пришел на помощь восставшей против немецко-фашистских оккупантов Праге и на рассвете 9 мая 1945 г.— в День Победы — ворвался в город в авангарде танковых войск 1-го Украинского фронта.

За стойкость и героизм, проявленные в Орловской операции и в боях за освобождение Советской Украины, корпус был преобразован в 10-й гвардейский Уральский добровольческий танковый корпус. Сотни уральцев удостоены правительственных наград.

1-я танковая армия получила от советского народа колонну «Вологодский колхозник», которая вступила в сражение с первого дня Курской битвы, а затем прошла боевой путь вплоть до Берлина.

Делегация трудящихся прибыла с эшелоном танков непосредственно в район сосредоточения армии накануне оборонительных боев. Ее возглавлял первый секретарь Вологодского обкома КПСС П.В. Анисимов. В состав делегации входили секретарь обкома ВЛКСМ А.И. Красикова, председатель колхоза Е.В. Смирнова, член колхоза А.Н. Абрамов и заместитель редактора газеты «Красный Север» Н.К. Гуляев.

Передача танковой колонны проходила в торжественной обстановке. В лесу построились танкисты. Рядом стояли укрытые ветками тридцатьчетверки. На их башнях было написано: «Вологодский колхозник». (158)

— Личный состав подразделений построен для встречи делегации вологодских трудящихся! — звучит рапорт.

Руководитель делегации принимает рапорт, здоровается с танкистами, после чего гости направляются к импровизированной трибуне, сооруженной на двух грузовиках. Начинается митинг, на котором глава делегации произносит горячие слова приветствия воинам и рассказывает о славных делах трудящихся области. Другие делегаты сообщали, что колхозники и колхозницы собрали на строительство танковой колонны 67 млн. рублей из своих трудовых сбережений.

— Передавая вам танки, мы гордимся тем, что они попадают в руки воинов, которые уже не раз прославили себя в боях — под Москвой, Орлом. Помните, дорогие товарищи, что эти танки построены на трудовые сбережения ваших отцов, матерей, жен, дочерей, невест. Пусть же это грозное оружие принесет окончательную победу над немецко-фашистскими захватчиками!

Со словами горячей благодарности за отеческую заботу трудящихся Вологодской области об укреплении военной мощи наших Вооруженных Сил выступил командующий армией М.Е. Катуков. (159)

112-я танковая бригада армии была полностью укомплектована машинами, построенными нашими танкостроителями на средства, собранные трудящимися Монгольской Народной Республики. Правительственная делегация МНР на эти средства заказала советским заводам танки Т-34 и от имени Большого и Малого хурала передала их бригаде полковника М.Т. Леонова. Принимая щедрый дар братского народа, полковник Леонов заверил правительственную делегацию МНР, что боевые машины будут использованы советскими танкистами для нанесения новых ударов по врагу.

В боях на Курской дуге наши танкисты нанесли противнику огромный урон, и монгольский народ взял постоянное шефство над этой гвардейской бригадой.

Вперед!

2 августа 1-я танковая армия находилась в районе села Верхопенье Белгородской области и деревень, расположенных к востоку и юго-востоку. Танкисты перед атакой заняли здесь исходное положение непосредственно за боевыми порядками 5-й гвардейской общевойсковой армии генерала А.С. Жадова.

Солдаты и офицеры уже знали о разгроме врага на орловском направлении войсками Центрального фронта, о переходе в наступление Брянского фронта и левого крыла Западного фронта. Они отлично понимали, что, начиная наступательные бои также и на южном крыле Курской дуги, наши войска приблизят час освобождения многострадальной Советской Украины. На рассвете, перед боем, во всех частях состоялись митинги.

Утро 3 августа выдалось тихое, ясное. Из оврагов медленно плыл туман.

Тишину разорвали залпы орудий всех калибров. Три часа артиллеристы Воронежского и Степного фронтов, а также самолеты 2-й воздушной армии генерала С.А. Красовского непрерывно громили оборону врага, перемешивая землю с кусками бетона, бревен и железной арматуры дотов, дзотов и других оборонительных сооружений. Заключительным аккордом артиллерийской подготовки послужил мощный налет гвардейских минометов. Тем временем танки достигли переднего края, готовые лавиной устремиться вперед. (160)

Трудно передать чувства, охватившие бойцов и командиров в эти минуты. Все жадно смотрели на обгонявшие одна другую тридцатьчетверки, на молниеносный полет наших новых истребителей и штурмовиков, на плывущие к югу высоко в небе бомбардировщики. Людям не терпелось влиться в этот неудержимый поток.

Наступление!

Собран мощный танковый кулак, способный разнести в щепы любую оборону врага.

Гитлеровцы не ожидали удара. Их командование считало маловероятным, что наши войска после столь изнурительных, кровопролитных боев на Курском выступе окажутся способными атаковать их давно построенную, хорошо укрепленную оборону. Огневых точек, проволочных заграждений и минных полей здесь было множество.

Но даже при самой, казалось бы, предусмотрительной подготовке гитлеровцы то и дело допускали грубые просчеты. Штаб 4-й танковой армии генерал-полковника Гота почему-то решил в ночь на 3 августа произвести смену частей на переднем крае, перегруппировку сил. Снаряды нашей артиллерии обрушились на немецкие полки, подходившие к передовой, и на те, что тянулись, в предвкушении отдыха, к Харькову.

Вслед за огневым артиллерийским валом перешла в наступление пехота 5-й гвардейской армии; 13-я и 97-я гвардейские стрелковые дивизии вклинились в оборону противника, овладели первыми линиями вражеских траншей.

Не ожидая завершения прорыва обороны противника в тактической глубине и наращивая успех стрелковых дивизий, в бой включились авангардные части 1-й танковой армии — 49-я бригада гвардии подполковника А.Ф. Бурды и 22-я подполковника Н.Г. Веденичева. Разрезая боевые порядки противника и опрокидывая его частные контратаки, наши танковые бригады в первые же часы наступления продвинулись вперед на 15—17 км в глубь фашистской обороны и овладели несколькими населенными пунктами. 49 я бригада перерезала железную дорогу Томаровка—Белгород. Главные силы 6-го танкового корпуса генерал-майора А.Л. Гетмана и 31-го танкового корпуса генерал-майора Д.X. Черниенко переправились через реку Ворсклу и устремились вперед, вслед за авангардными танковыми бригадами. (161)

На поле боя все носило следы поспешного отступления противника: громоздились разбитые танки, брошенные орудия и минометы. На минных полях остались проволочные ограждения, гитлеровцы не успели снять даже предупреждающие надписи — «мины», а также указатели проездов.

К исходу дня 6-й танковый корпус продвинулся в юго-западном направлении на 26 км. В томаровском укрепленном районе он встретил сильное огневое сопротивление гитлеровцев, которые создали здесь мощную оборонительную систему. Используя заболоченные берега Ворсклы и другие естественные препятствия, они превратили все села вокруг Томаровки в узлы сопротивления.

Немецко-фашистское командование расценило прорыв советских войск на Томаровку как серьезную угрозу группировке своих войск, прикрывавшей Донбасс и днепровский рубеж, и начало подтягивать сюда войска с других участков фронта. К концу дня 3 августа авиационная разведка Воронежского фронта обнаружила переброску немецких танков и пехоты из Ахтырки через Грайворон в Томаровку и из Харькова в Белгород.

Активными действиями 19-й танковой, 167-й и остатками 332-й пехотных дивизий противнику в течение второй половины дня 4 августа удалось сковать силы 6-го танкового корпуса в районе Томаровки.

Задержка... А медлить нельзя.

Командиру корпуса генерал-майору А.Л. Гетману было приказано блокировать мотострелковой бригадой томаровский укрепленный район, а главные силы корпуса повернуть в наступление на юг.

Значительного успеха добилась 1-я гвардейская танковая бригада гвардии полковника В.М. Горелова. В ночь на 4 августа она, стремительно развивая наступление, прошла 18 км, форсировала реку Гостинку, вклинилась во вторую оборонительную полосу и упредила захват этого рубежа гитлеровскими войсками.