ОГНЕННАЯ  ДУГА
От Обояни на Белгород
Июль — декабрь 1943

Битва под Курском в летописи всех войн XX века была самой крупной. Здесь сражались 4 миллиона солдат и офицеров, около 70 тысяч орудий и минометов, около 14 000 танков и самоходно-артиллерийских машин, 12 тысяч самолетов. А главные стратегические задачи с обеих сторон решали бронетанковые силы.

В оборонительном сражении и в контрнаступлении с нашей стороны были задействованы все вновь организованные пять танковых армий, четырнадцать отдельных танковых и механизированных корпусов, 20 отдельных танковых бригад и более сорока танковых полков — 8500 танков и самоходно-артиллерийских установок.

А что противопоставили немцы? 5200 танков и 52 тысячи орудий и минометов. За 50 дней Курской битвы гитлеровцы взорвали в боевых порядках советских войск полмиллиона снарядов и бомб. Дневная норма их расхода на ограниченных участках фронта была доведена до 10 тысяч тонн. А это в полтора раза больше, чем расходовали немцы в Московской и Сталинградской битвах, вместе взятых. Поистине огненная дуга.

Командиры всех рангов корпуса знали о предстоящем сражении. Два противотанковых артиллерийских полка уже 5 июля участвовали в упредительной артиллерийской подготовке и за двое суток уничтожили 31 немецкий танк. Когда артиллеристы на какое-то время ошеломили готовые к броску на Курск и Москву немецкие войска, 1-я танковая армия и ее 6-й танковый корпус уже мчались от Обояни на юг, к заранее подготовленному оборонительному рубежу. В короткую летнюю ночь они совершили пятидесятикилометровый бросок и утром 6 июля заняли позиции на рубеже Меловое, Чапаев, Раково, Шепилевка. Все боевые машины были укрыты в подготовленные капониры.

По этому поводу приведем телефонную запись разговора Катукова с Гетманом:

— Что это ты, Лаврентьич, закапываешься в землю? Нам ведь наносить контрудар?
Гетман:
— Вот отобьем вражескую атаку, тогда и выведем танки из окопов и ринемся всеми силами корпуса.

Катуков:
— Ну хорошо, действуй...

А вот воспоминания участника сражения, начальника штаба 6-й мотострелковой бригады майора Николая Королькова (6-я мотострелковая вместе с 22-й танковой бригадой первыми приняли удар гитлеровских танковых полчищ).

После броска из-под Обояни мотострелковая бригада заняла позиции на участке Чапаев. Ранним утром 5 июля мы с командиром бригады Иваном Павловичем Единым прибыли на наблюдательный пункт. С высоты просматривалась холмистая местность, с глубокими открытыми балками, расщелинами. Стояла тревожная тишина. Тревожная потому, что мы знали о группировке немецких танков на Обояньском направлении — кратчайшем направлении на Курск. И ждали удара. Поначалу ему предшествовала обработка наших позиций артиллерией и невиданными за два с половиной года войны ударами авиации. Сотни «юнкерсов», волна за волной, сбрасывали смертоносный груз. Затем ринулись танки с пехотой: впереди шли грозные «тигры» и штурмовые «фердинанды». Трудно представить, но на двух-трехкилометровом участке нашей обороны насчитывалось до 600—700 машин. Такая армада будоражила сердца и души даже тех, кто уже побывал в боях.

Поверьте на слово: днем над курскими холмами стояла темень — от взрывов бомб, снарядов и мин, от пыли, выхлопных газов танков, бронемашин, тягачей... Нашей пехоте, танкистам и артиллеристам пришлось целую неделю отражать яростные атаки врага.

На позиции бригад 6-го танкового корпуса «вгрызались» танковые дивизии «Великая Германия», «Адольф Гитлер», «Рейх», «Викинг». За неделю этих невероятно жестоких боев врагу удалось продвинуться на Обояньском направлении всего на 12 — 15 километров. Благодаря боевому мастерству комбригов Николая Моргунова, Нила Веденичева, Михаила Леонова, Ивана Едина, героизму солдат, сержантов, офицеров и, безусловно, четким действиям командующего армией Михаила Катукова, его соратников по совместной работе фашистский план — прорваться к Курску — был сорван.

Вспомним некоторые эпизоды того сражения. На окраине Сырцова взвод старшего лейтенанта И.И.Рыбалко из 112-й бригады в одночасье раздавил вражескую артиллерийскую батарею, уничтожил шесть танков, из них первого в бригаде «тигра».

Высота у деревни Чапаево, которую ночью заняли артиллеристы, была такая же, как и те, что лежали вокруг. Артиллеристы знали, это их высота, их рубеж. Впереди притаился злобный зверь. Старший лейтенант В.Д. Залоев расположил свою батарею на скате перед мостом через р. Пену.

Вскоре немецкие танки вышли из-за высоты и медленно своим левым флангом двигались на его батарею. Впереди шли «тигры», за танками двигалась пехота, левее — уступом — самоходные орудия «фердинанды».

Пятьдесят фашистских танков навалилось на артиллерийские расчеты старшего лейтенанта В.Д. Залоева. Сменяя одну за другой позиции, артиллеристы вынудили врага отойти. На поле боя осталось 38 танков, из них 11 «тигров». Таков счет дивизиона капитана А.И. Лещина.

Дорогу из Белгорода на Обоянь защищала 200-я танковая бригада. Полковник Моргунов приказал: ни шагу назад, врага остановить, измотать, а затем преследовать. На острие атаки шестидесяти танков, впереди которых шли громадные «тигры», оказался взвод старшего лейтенанта Михаила Замулы и рота старшего лейтенанта Якова Кобзаря. Разгорелся неравный бой. Было уничтожено 18 вражеских танков, в том числе 8 «тигров». Но к исходу 8 июля танк Кобзаря был разбит, весь экипаж погиб. Были подбиты и танки взвода Замулы. Однако гитлеровцам не удалось пробиться по шоссе к Верхопенью. Оба танковых подразделения входили в состав батальона капитана В.С. Харитонова, который еще в Испании, сражаясь в интернациональных войсках, показал себя храбрым танкистом.

Подвиги Михаила Кузьмича Замулы и Якова Трофимовича Кобзаря высоко оценены Родиной. Оба удостоены звания Героев Советского Союза. Правда, Замула этого звания удостоен в 1943 году, а Кобзарь — только в 1990-м.

В результате героических действий советских воинов фашисты так и не смогли выйти к Обояни. И меньше всего продвинулись на этом направлении. А вот на стыке 6-й и 7-й гвардейских общевойсковых армий, не в обиду им будет сказано, фашистам удалось вклиниться в нашу оборону на глубину 30 — 35 километров. Получив такой шанс, противник 12 июля бросился на Курск в обход — через Прохоровку. Но и здесь командование Воронежского фронта подготовило мощный контрудар, в котором вместе с 1-й танковой армией Михаила Катукова участвовала и 5-я гвардейская танковая армия Павла Ротмистрова.

Таким образом, попытка гитлеровских войск еще раз прорваться на Курск вновь провалилась.

На Богодухов

Помните, дорогой читатель, телефонный разговор командарма Михаила Катукова и комкора Андрея Гетмана накануне Курской битвы? Так вот, в конце 1943 года, сидя на пеньке срубленной сосны, заменявшей ему кабинет, Андрей Лаврентьевич признался, что был информирован о замысле Ставки Верховного Главнокомандующего относительно битвы под Курском: «Наша задача — встретить дивизии Адольфа Гитлера огнем всех видов оружия с места, а потом нанести им ряд рассекающих ударов». (Свидетелем этого разговора был один из авторов нашего повествования.) Напомним обстановку. Оборонительные сражения 6-й танковый корпус завершил 12 июля, а 3 августа обновленный и укомплектованный людьми, оружием и бронетанковой техникой перешел в наступление. То был удар на Богодухов, удар, рассекающий крупную вражескую группировку, метавшуюся между Курском и Харьковом. Руководство вермахта понимало опасность этого удара.

Корпус в составе армии Михаила Катукова устремился на юг от Томаровки на Богодухов. Прорыв обороны был осуществлен на реке Ворскла у селения Триречное. Наши части последовательно ликвидировали гарнизоны немцев в Стрелецком, Пушкарном и приблизились к Томаровке. Впереди, имея на броне танков автоматчиков 6-й мотострелковой бригады, прорывалась 200-я танковая бригада.

Но, как это нередко бывало в тактике танковых боев, брать с ходу крупные узлы дорог и важные объекты не удавалось. Так вышло и с Томаровкой. И тогда Андрей Гетман, «заслонившись» от томаровского гарнизона 6-й мотострелковой бригадой, устремил основные силы корпуса в обход. К тому времени гитлеровские офицеры и генералы были уже битыми вояками и, поняв, что обход ничего хорошего не сулит, бросились покидать город. Этим и воспользовались мотострелки. Томаровка была взята 5 августа. А через день воины услышали по радио приказ Верховного Главнокомандующего о победном салюте в честь освобождения городов Орел и Белгород. Это был первый победный салют!
...Танки ушли вперед. Спешила к ним 6-я мотострелковая бригада. Наступление возобновилось, и на горизонте показались силуэты Богодухова — цель удара. Обратим внимание читателя на две даты — 3 августа и 7 августа. 3 августа — начало наступления, 7 — выход к предместьям Богодухова, находившегося в 120 километрах от Ворсклы.

Перед штурмом города — короткая остановка. Андрей Гетман заехал в 22-ю танковую бригаду. Там ему представили командира танка лейтенанта Ивана Ивченко, уроженца Богодухова, работавшего на местной мебельной фабрике. Легко понять чувства офицера, два года не знавшего о судьбе своих близких: матери, жены, сестры.

— Хочу войти в город первым,— сказал Ивченко.

Слово свое танкист сдержал. Когда к исходу 7 августа Богодухов был очищен от фашистов, танк Ивана Ивченко остановился у дома 10 по Восточной улице. Навстречу ему выбежала в слезах жена с ребенком. От большой семьи остались в живых только они одни.

Не пришлось Ивану Ивченко вернуться в родной город. В январе 1944 года он пал смертью героя и похоронен на винницкой земле. А его «тридцатьчетверка» стоит на пьедестале в Богодухове.

В те августовские дни танкисты не предполагали, что освобождение Богодухова имело важное стратегическое значение. Оно заключалось в том, что «... с выходом танковых соединений в район Богодухова оборона противника оказалась прорванной на всю оперативную глубину. Его белгородско-харьковская группировка была рассечена на две части. Одна под ударами советских войск отступала на юго-запад, другая на юг. К 8 августа разрыв между ними достиг 55 километров. Создалась угроза не только харьковской группировке врага, но и донбасской. Это вызвало большую тревогу в ставке Гитлера». («Великая Отечественная война Советского Союза 1941 — 1945 гг.». Краткая история. М., 1970, стр. 225.)

От Богодухова корпус с боями пробивался на юг. Были освобождены Мурафа, Шаровка. Группа под командованием старшего лейтенанта А.Ф. Трофимова на нескольких участках взорвала железнодорожное полотно Полтава — Харьков. Выход наших частей на коммуникации группировки врага содействовал успешному наступлению войск Степного фронта на Харьков.

Грустно вспоминать о том, что в этих боях, 20 августа, был убит командир 112-й танковой бригады полковник Михаил Леонов. Он похоронен в Богодухове. Павшего заменил начальник штаба подполковник Иосиф Гусаковский.

19 сентября 1943 года 1-я танковая армия была выведена в резерв Ставки и сосредоточена в районе города Сумы. Спустя месяц, 23 октября 1943 года, приказом народного комиссара обороны 6-й танковый корпус был преобразован в 11-й гвардейский танковый корпус. Почетное наименование гвардейских получили все бригады корпуса.
Это событие было отмечено митингами и смотрами в соединениях и частях.

   Далее >>