БОЕВОЕ КРЕЩЕНИЕ

В вечерних сумерках, соблюдая полную тишину, мы покидали прифронтовую железнодорожную станцию Птичь. Еще до рассвета нашу роту влили в состав 16-й стрелковой дивизии, части которой вели тяжелые бои с белополяками восточнее Пинска.

Едва рассвело, на лесных прогалинах открылась удручающая картина недавнего жаркого боя. Санитары с носилками в руках спешили на передовую. Рота наша была пока в тылу, и все же целый день белополяки подвергали нас артиллерийскому и пулеметному обстрелу. Лишь с наступлением темноты огонь прекратился и роту выдвинули на передовую.

Первую ночь мы провели в окопах. При каждом разрыве снаряда песчаная пыль забивала глаза и уши, лезла в нос.
С восходом солнца разгорелся бой. С непривычки мне казалось, что все пули летят на меня. Вскоре появилась пехота противника, она плотными цепями двигалась в нашу сторону. Когда расстояние уменьшилось, по цепи прокатился приказ командира роты: «Залпами — огонь!»

Однако неприятель продолжал наступать. Сначала ускоренным шагом, потом короткими стремительными перебежками, а когда его прижали к земле, ползком.

Теперь нас разделяла неширокая речушка. Оставалось каждой из сторон сделать встречный бросок — и пошли бы в ход штыки и приклады.

Сильный огонь нашей роты вынудил белополяков отойти назад. Едва утихли ружейные и артиллерийские залпы, мы принялись совершенствовать свою оборону, которая не отвечала требованиям ведения боя.

— Окоп — твой дом, твоя крепость, твоя жизнь, — твердил наш командир, — хорошенько закопаешься в землю, уверенней будешь чувствовать себя в бою.

Фронтовая жизнь учила заранее определять, каким будет день сегодняшний, завтрашний. Если, скажем, сегодня раздатчик пищи выдавал банку мясных консервов на двух бойцов, верный признак — предстоит наступление, если же на четырех — оборона.

Стояло теплое тихое утро. Изредка пролетали над головой снаряды. И вдруг команда: «Приготовиться!»

Артиллеристы и пулеметчики открыли по врагу массированный прицельный огонь, не давая ему поднять голову. Цепи атакующих двинулись вперед. И тут ко всеобщей радости красноармейцев из нашего тыла появился бронепоезд. Эту грозную стальную громаду мы впервые увидели на поле боя. Она стремительно носилась взад-вперед по железнодорожному полотну, осыпая вражескую оборону непрерывным артиллерийским и пулеметным огнем.

Не выдержав внезапного удара, противник начал отход к Пинску. Белополяки в смятении бросали все: оружие, боеприпасы, продовольствие. Некоторые, потеряв от страха голову, охваченные ужасом, бежали в нашу сторону. Воспользовавшись паникой врага, мы устремились вперед.

Сражение подкатывалось к городу. Уже отчетливо были видны контуры домов, утопавших в зелени. Но с ходу овладеть населенным пунктом не удалось. С наступлением темноты противник, подтянув резервы, усилил огонь по всему фронту.
В эту ночь никто из нас не смыкал глаз. Готовились к новому бою. Помню, мне не давала покоя ручная граната, я носил ее при себе, не зная принципа действия. Некоторые бойцы тайком относили свои гранаты за сотню шагов от окопа, зарывали их в землю и лишь тогда спокойно ложились спать. Как узнал об этом командир отделения Пузик — уже не скажу, но он тут же рассказал о ручной гранате образца 1914 года и наглядно показал, как ею пользоваться в ближнем бою.

Рассвело. На городской окраине замелькали фигурки. Это двинулись в нашу сторону боевые порядки вражеской пехоты. Ее плотно прикрывали своим огнем артиллерия и пулеметы.

На мушки трехлинеек ползли и ползли неприятельские солдаты. Их цепи вплотную подходили к нашей обороне. Мы отчетливо видели солдат в пепельных мундирах.

— Приготовиться к контратаке! — пронеслась команда.

Артиллерийская канонада стихла, уступая место ручной гранате, штыку, прикладу. Когда цепи сблизились примерно на тридцать-сорок шагов, крики атакующих слились в протяжный гул. Я тоже кричал «ура» и лишь на какую-то долю секунды замер на месте, увидев перед собой шеренгу незнакомых людей. А спустя мгновенье устремился вперед, выбирая на ходу для штыкового удара по своему росту вражеского солдата.

Схватка длилась недолго. Пехота дрогнула и, не выдержав нашего натиска, в беспорядке отступила. Часть белополяков сдалась в плен. Но вскоре на правом фланге появилась вражеская кавалерия. Однако что-то помешало ей атаковать позиции.

Ни одной из сторон многодневные бои за Пинск не дали заметных результатов, так как велись они в замкнутой полосе: справа — железная дорога, слева — непроходимое болото.

Как-то во время одного из боев исчез красноармеец Чернышев. Объявился, когда наша рота отошла на прежний рубеж.
— Это кто же тебя так размалевал? — поинтересовался Алеша.
— Да так, один раненый,— уклончиво ответил Чернышев, но под давлением «наводящих» вопросов уступил и рассказал подробнее о происшедшем. 
— Гляжу, орет, бедняга, во всю глотку: «Помогите, помогите!» Подошел к нему. Вижу: кровь из руки ручьем хлещет. Ну, я взял бинт, давай перевязывать. Не помню, как очутился на земле. Очнулся, а надо мной, как ястреб, навис раненый боец: «Запомни накрепко,— хрипит,— не умеешь врачевать — не берись».

Мы от души посмеялись над Чернышевым и посочувствовали пострадавшему. Грамотную перевязку из нас никто не умел сделать.

Вскоре роту отвели в резерв. Не прошло и трех недель передышки, как снова полк бросили в бой, но уже против банды Булак-Булаховича, бесчинствовавшей в районе городка Речица.

Разные слухи ходили о местонахождении банды, которая занималась грабежами и погромами еврейского населения. Из достоверных источников нам стало известно, кто состоит в «воинстве» Булаховича. Это были уголовники, кулацкие сынки и другое никчемное отродье.

Лесными тропами мы шли всю ночь. Утренний рассвет застал отряд на окраине Речицы. Все население, несмотря на ранний час, радушно приветствовало нас. Неожиданно южнее пассажирского вокзала раздались ружейные выстрелы. Роты полка сразу же развернулись в боевой порядок и повели наступление на банду.

Ружейный и пулеметный огонь усиливался. Со стороны густого лесного массива через ровную, как скатерть, поляну навстречу нам двигались нестройные бандитские ряды. Не обращая ни малейшего внимания на наш сильный и меткий огонь, пьяная орда ускоренным шагом неуклонно приближалась.

— Без команды не стрелять! — передал по цепи приказ краском Чуркин.

Напряжение нарастало. Две роты нашего батальона, охватывая левый фланг, наступали в тыл банды.

— Приготовиться к атаке! — негромко скомандовал командир отделения Пузик. — Огонь!
Три дружных ружейных залпа слились со взрывами ручных гранат. Чтобы избежать полного окружения, банда Булак-Булаховича отступила к Днепру. В бою было уничтожено около 300 бандитов, захвачены одна пушка и шесть станковых пулеметов.

Полк продолжил преследование банды, но нашу роту отвели в резерв и расположили на некоторое время в городе Речица.
С какой радостью приняли нас жители! Прямо на улице они накрыли столы для угощенья, делились с нами последним куском. Ведь мы были их освободителями.

   Оглавление   Далее >>