ПО   ДОРОГАМ   УКРАИНЫ

После Курской битвы танковая армия генерала Катукова с 24 ноября по 20 декабря 1943 года была переброшена на правый берег Днепра и сосредоточена в районе Святошино.

Последние дни уходящего года выдались особенно тревожными и неспокойными. Почти ежедневно войска 1-го Украинского фронта отбивали мощные контрудары противника, пытавшегося по приказу Гитлера вернуть Киев. Не случайно командующий группой немецких армий «Юг» генерал-фельдмаршал Манштейн, покинув бункеры командного пункта фюрера под Винницей, перебрался под Житомир. Манштейн надеялся провести рождественские праздники в столице Украины.

Отбив вражеские контрудары, 24 декабря 1943 года войска 1-го Украинского фронта перешли в решительнее наступление. Цель этой новой операции — разгром крупной группировки немцев на житомирско-бердичевском направлении и выход к Южному Бугу. В состав войск фронта входили шесть общевойсковых армий и две танковые — генералов М. Е. Катукова и П. С. Рыбалко.

Остановлюсь подробнее на боевых задачах 8-го механизированного корпуса, входящего в состав 1-й танковой армии.
Он, как и вся 1-я танковая, не имел достаточного боевого опыта действий в оперативной глубине противника. Житомирско-бердичевская операция была для нас первым ответственным боевым экзаменом. Ввод в прорыв 1-й танковой армии обеспечивали войска 38-й армии генерала К. С. Москаленко. Правда, это ни в коей мере не освобождало танковую армию от готовности либо к совместному прорыву, либо самостоятельного до прорыва вражеской обороны и выхода на оперативный простор. Мы, как правило, всегда были готовы к тому или иному варианту, памятуя, что постоянных и незыблемых форм боевого использования подвижных групп танковых армий в фронтовых операциях в нашем оперативном искусстве не было.

Боевая практика показывает, что во всех случаях преждевременно тратить силы танковой армии на прорыв вражеской обороны не следует, лучше держать эту грозную силу для решительных боевых действий в оперативной глубине противника.
Командование корпуса имело много времени на подготовку, планирование, боевое сколачивание войск и штабов к предстоящим боям, используя опыт Курской битвы. Детально были изучены и разведаны исходные рубежи ввода в прорыв, намечены маршруты, отработаны вопросы взаимодействия с соединениями, на участке которых будут вводиться в прорыв войска 8-го механизированного корпуса.

К 20 декабря 1943 года наша армия в течение двух ночей из-под Святошино переместилась в район предстоящих боевых действий (Грузское — Бышев —Козичанка), готовая к вводу в прорыв на юго-западном направлении. Это было нелегким делом: расположить в непосредственной близости от переднего края противника такую массу боевой техники — танков, артиллерии, автомашин, а также штабов и тылов.

Командиры всех степеней и весь личный состав корпуса показали высокую дисциплину, организованность и военное мастерство, соблюдая все меры маскировки.

В ходе перегруппировки особое впечатление произвел на меня командир 1-й гвардейской танковой бригады гвардии полковник Владимир Михайлович Горелов. Это опытный и грамотный командир. Еще до войны окончил бронетанковую академию, хорошо разбирается в боевой обстановке и принимает правильные решения. Под стать ему и штаб бригады, возглавляемый начальником штаба гвардии полковником Евдокимом Павловичем Катыркиным, хорошо подготовленным к штабной работе.

Несколько добрых слов хотелось бы сказать о командире 21-й механизированной бригады полковнике Иване Ивановиче Яковлеве. Участник гражданской войны и Отечественной с первый дней, он обладал большим практическим опытом. Что Яковлев прекрасный товарищ и хорошо подготовленный командир, я убедился во время ночного перехода бригады, организованного и успешно им проведенного.

К началу боевых действий перед фронтом 38-й армии на рубеже Строков — Бандуровка, х.Ранок — озеро Комьян противник оборонялся частями 19-й и 25-й танковых дивизий. Оборона осуществлялась на широком фронте системой опорных пунктов, связанных между собой огневой связью. В оперативной глубине, на линии Казатин — Чернорудка, расположились части 20-й моторизованной дивизии противника.

Замысел операции для 1-й танковой армии состоял в том, чтобы, развив прорыв 38-й армии, к исходу второго дня разгромить противостоящую группировку немцев в районе Брусилова и овладеть городами Казатин и Бердичев.
23 декабря корпус получил приказ: войти в прорыв на рубеже х.Ранок — озеро Комьян, уничтожить противника и с наступлением сумерек выйти к местечкам Мохары, Турбовка, Соловеевка. Задача была предельно ясной и требовала от каждого из нас стремительных действий.

В 8.00 24 декабря заговорили тысячи орудий, обеспечивая боевой бросок 1-й танковой армии. Артподготовка длилась полтора часа. В 9.30 войска 38-й армии начали наступление.

По некоторым разведывательным данным, отходящая немецкая группировка намеревалась осесть на новом оперативном рубеже Бердичев — Казатин — Винница. И наша задача сводилась к тому, чтобы разгромить ее.
Немцы медленно отступали, загромождая брошенной техникой дороги. Погода капризничала. Чем дальше мы двигались в глубь Украины, тем ощутимее давал себя знать южный климат. Дороги развезло, и они стали труднопроходимыми. Увязали в грязи не только машины и кони, но и — по голенище — солдатские сапоги.

В течение четырех часов боя соединения 38-й армии генерала К.С. Москаленко прорвали вражескую оборону и с боями продвинулись вперед на глубину 2—3 километра.

На второй позиции немцы оказали сильное огневое сопротивление и вынудили первый эшелон армии замедлить темпы наступления. Создавалась угроза затухания наступательной операции.

Для завершения прорыва тактической зоны вражеской обороны и дальнейшего развития успеха наступательной операции командующий фронтом генерал армии Н.Ф. Ватутин вынужден был незамедлительно ввести в сражение 1-ю танковую армию.
В 12.00 24 декабря 8-й мехкорпус влился в боевые порядки 17-го стрелкового корпуса, а 11-й танковый корпус — в 21-й стрелковый. Сломив сопротивление противника на данном рубеже и отразив несколько контратак гитлеровцев, бригады корпусов к исходу дня продвинулись в юго-западном направлении на глубину 20-25 километров. Несмотря на непогоду, подразделения корпусов усиливали темпы своего наступления. Для гитлеровского командования наше наступление явилось неожиданностью. В показаниях пленных немецких офицеров ясно сквозило недоумение: как, каким образом русские смогли оправиться после мощных контрударов танковых дивизий.

Грохот артиллерии, возвестивший о начале наступления советских войск, встревожил Манштейна, и он вернулся в свой штаб под Винницей, разместившийся в бункерах личной ставки фюрера. Однако и здесь его вскоре настигли прорвавшиеся к Южному Бугу танкисты генерала М.Е. Катукова.

21-я механизированная бригада под командованием полковника И.И. Яковлева, наступая по своему маршруту, при подходе к деревне Хомутец натолкнулась на яростное сопротивление врага. Развернув танковый полк, бригада с ходу нанесла удар с северо-востока и в 17.00 овладела деревней.

19-я механизированная бригада под командованием полковника Ф.П. Липатенкова при подходе к селу Турбовка также была встречена артиллерийским и минометным огнем противника и контратакой 15 танков. Части бригады развернулись и начали обход вражеской группы войск с востока.

В 20.00 атакой танкового полка и огневой поддержкой 20-й мехбригады освобождена Соловеевка, уничтожено до 250 фашистов, 8 орудий, 3 танка.

И течение 25 декабря части корпуса должны были овладеть рубежом Кривое — Корнин, кроме того, захватить и удержать передовыми отрядами переправу в районе Марковой Волицы. Преследуя отходящие части 25-й 9-й танковых дивизий противника, бригады нашего корпуса во встречном бою уничтожили 20-ю мотодивизию гитлеровцев. В бою отличились 1-я и 20-я бригады полковников В. М. Горелова и А. X. Бабаджаняна. Словно сговорившись между собой, они разбили по одному вражескому мотополку, захватив при этом огромное количество трофеев.

Эти талантливые и растущие командиры отлично знали свое дело. Гвардии полковник Владимир Михайлович Горелов по своему характеру и складу ума был человеком необыкновенной душевной чистоты. Мы знали Горелова как лучшего мастера ближнего боя. Его 1-я гвардейская танковая бригада всегда находилась на самых танкоопасных направлениях в успешно решала любые боевые задачи.

Командир 20-й механизированной бригады полковник Амазасп Хачатурович Бабаджанян еще до войны закончил военное училище и академию имени М.В. Фрунзе. Даже в безвыходной, казалось бы, обстановке полковник Бабаджанян держал себя спокойно и уверенно, отличался завидным трудолюбием. «Мужественный командир»,— говорили о нем бойцы.
Чудеса храбрости показала 1-я бригада гвардии половника В. М. Горелова. В тесном взаимодействии с 21-й механизированной бригадой она овладела станцией Липки. Это был уже глубокий тыл противника. По железной дороге, согласно графику, шли немецкие поезда, перебрасывающие войска, боевую технику, грузы, грунтовыми дорогами двигались колонны автомашин, колесный транспорт.

Вражескую автоколонну численностью в 200 автомашин настиг командир 2-го танкового батальона майор Н.И. Гавришко у станции Липки и разгромил ее. Спустя час его батальон обнаружил штаб 25-й танковой дивизии гитлеровцев. Командиру дивизии удалось скрыться, но машина с шофером и портфель, в котором хранились секретные документы, были захвачены советскими таксистами и доставлены в штаб корпуса.

К исходу дня танковая бригада гвардии полковника В.М. Горелова внезапно ворвалась в Попельню и, разметав крупный немецкий гарнизон, изъяла большое количество военных трофеев.

Резкий, порывистый ветер время от времени доносил до нас беспрерывные раскаты артиллерийских и танковых выстрелов, далеко впереди виднелись редкие боевые порядки отступающих немцев.

— Беспорядочным бегством и паникой охвачены все подразделения,— рассказывал допрашиваемый пленный офицер. — Приказы штабов неконкретны, некоторые командиры, потеряв голову, бросают на поле боя раненых и бегут, не забывая прихватить с собой реквизированные у населения живность, водку, вино, имущество. Я лично видел, как из разодранного чемодана одного высокопоставленного офицера на землю высыпались связки золотых женских колец, выпали отрезы сукна и шелка.

Холодные декабрьские ветры и дожди, мокрые снегопады значительно усложнили наше наступление. Дороги стали непроходимыми. Стояли автомашины с артиллерией, боеприпасами, горючим, кухнями, и, казалось, никакая сила не могла рассредоточить образовавшиеся пробки. Трудно было наступать по этой непролазной грязи и декабрьской стуже мотострелковым подразделениям, но не легче и связистам, саперам, пехоте. Однако, несмотря на все это, наступление не прекращалось. Двигала вперед наших гвардейцев любовь к своей Родине, ненависть к врагу за поруганные города и села.
Шоссейные и грунтовые дороги, большаки, узкие проходы фашисты искусно прикрывали многочисленными артиллерийскими и противотанковыми средствами. Почти всюду скрывались ловушки, засады, заграждения. Все это требовало от личного состава тщательной и постоянной разведки, высокого мастерства по преодолению обороны противника.

Несмотря на колоссальные трудности, бригады корпуса продолжали успешно наступать. К исходу 25 декабря, форсировав реку Ирпень, в районе Ходоркова и Кривого мы перерезали железную дорогу Житомир — Фастов.

К концу 26 декабря я получил личное распоряжение командарма М.Е. Катукова закрепиться на достигнутых рубежах и быть готовым к очередному броску. Эту короткую паузу мы использовали для ведения разведки, уточнения боевых задач, организации взаимодействия, заправки горючим и боеприпасами. Особенно много потрудились штабы корпуса, бригад, полков, батальонов и службы тыла.

Задача механизированного корпуса была следующей: наступать вдоль железной дороги, идущей на Казатин, и 28 декабря овладеть городом.

Во второй половине дня 27 декабря наступление корпуса возобновилось. Преодолевая сильное сопротивление частей 19-й танковой дивизии немцев, наши главные силы вышли на рубеж сел Бровки, Харлиевка; передовой отряд 21-й механизированной бригады полковника Ивана Ивановича Яковлева захватил на станции Бровки эшелон с зерном, предназначенным для отправки в Германию, и овладел населенным пунктом Вчерайше.

К концу декабря дожди прекратились. Мороз стянул землю. Дороги наконец затвердели. Приближался новый, 1944 год. Немцы любили рождественские праздники и по этому поводу устраивали настоящие пирушки, тщательно к ним готовились. Но, увы! Отпраздновать Новый год захватчикам не удалось. Оккупантам помешало наше наступление. Мы тоже готовились к празднику, трудно было предсказать, где и как придется его встреть.

С начальником политотдела корпуса полковником Михаилом Моисеевичем Литвяком мы повернули свои машины на Казатин, куда к этому времени должна была дойти 21-я механизированная бригада полковника И.И. Яковлева. Путь пролегал вдоль железнодорожного полотна по мелкому перелесью. Тихо падал пушистый снег, будто специально заказанный для маскировки танковых троп. Вскоре показалась окраина небольшого городка, на ней кое-где еще хозяйничал огонь, но выстрелов не было слышно. Когда мы вплотную приблизились к Казатину, здесь, в гуще небольшого соснового молодняка, обнаружили танки подполковника И.Н. Бойко, ловко прижатые к вечнозеленым сосенкам.

С песчаной, поросшей кустарником возвышенности, примыкающей к городской окраине, невооруженным глазом была отчетливо видна безупречная «работа» танкистов. Улицы города словно завалены автомашинами, боевой техникой, брошенной гитлеровцами при паническом бегстве. Это уже не первый случай, когда гитлеровские вояки оставляли на поле боя исправную технику. Как оказалось, у врага иссякли запасы горючего.

Город был пуст. Ни наших, ни немцев. Подполковник Бойко, совершив стремительный бросок и с ходу овладев Казатином, отошел к лесу, опасаясь внезапной контратаки противника. Однако с нашим подходом положение изменилось, полк снова овладел городом, прочно закрепившись на его юго-западной окраине.

— Вот что значит внезапность,— многозначительно произнес начальник политотдела 8-го механизированного корпуса полковник Литвяк и довольно улыбнулся. — Всего один полк, а расчехвостил целый вражеский гарнизон. Воюем по-суворовски — не числом, а уменьем.

Сгущались сумерки. Пожар постепенно угасал. Порывистый ветер деловито очищал город от дыма. Противник потерял не только опорный пункт, но и большое количество складов фронтового значения. Начальник тыла корпуса подполковник Владимир Иосифович Павловский доложил мне, что в складских погребах обнаружены сотни тысяч тонн муки, различные крупы, рыбные и мясные консервы, вино, водка, спирт.

Из устного доклада командира танкового полка подполковника И.Н. Бойко я узнал некоторые подробности взятия Казатина.
— К городу мы подошли в темноте,— объяснил ситуацию Иван Никифорович. — Казатин я знаю давно, не раз бывал до войны. Без единого выстрела сняли все боевые охранения немцев. Каждой роте, взводу заранее был указан объект для атаки. Рассчитали все таким образом, чтобы взять город в клещи. Фашистов ошеломила стремительность.

Мы тепло, от всей души поблагодарили подполковника Бойко за прекрасный новогодний подарок — взятие Казатина, крепко пожали его сильную руку. Глядя на щуплую на вид фигуру Ивана Никифоровича, я с удовольствием отметил про себя: «Герой!».

Трофеи танкистов подполковника И.Н. Бойко насчитывали свыше трех тысяч автомашин, 9 танков, 36 орудий, 110 мотоциклов, сотни вагонов с грузом (Архив МО, ф. 229. оп. 23607, д. 2, лл. 4—6.).

В освобожденном Казатине мы увидели потрясающие сцены варварского глумления над ценнейшими произведениями литературы и искусства. Вандалы XX века не только грабили, вывозили в Германию все, что могли упаковать, погрузить — картины, фарфор,— но стремились осквернить, истоптать своими коваными сапогами то, что было свято для цивилизованного человечества. Я видел изодранные в клочья рукописи, портреты писателей и ученых.

Земли Украины освобождали не только мы, воины Красной Армии, нам помогали очищать города и села от фашистской нечисти партизаны и местные жители. Всюду встречали нас хлебом-солью, украинским радушием, вдохновляли на подвиг.
Когда во время боя за город Казатин рядовой Кудашев — боец танкового полка И.Н. Бойко — ворвался в дом, из которого немцы вели по наступающим прицельный пулемётный огонь, враги оцепенели. Автоматной очередью воин уничтожил пулеметный расчет и взял в плен двух фашистов.

Тогда же, при штурме Казатина, отличился и механик-водитель танка Т-34 21-й механизированной бригады старшина Бушилов Михаил Иванович. Заметив, что командир ранен, он принял на себя командование экипажем. Его танк одним из первых проскочил в город, подмяв под себя противотанковую батарею, расстреляв из пушки легкий танк противника, две самоходки и около десятка автомашин.

С ходу ворвались в Казатин, уничтожив четыре орудия и два взвода пехоты, посеяв панику среди врагов, красноармейцы взвода разведывательной роты 21-й механизированной бригады старшего лейтенанта В.Н. Подгорбунского. В районе села Турбовка взвод своевременно обнаружил танковую засаду противника и решительными действиями рассеял ее, уничтожив два танка и захватив в плен несколько немцев. В районе совхоза «Звенящий» разведчики, организовав танковую засаду, уничтожили 4 бронетранспортера, два взвода пехоты и захватили исправный танк противника.

За смелость и отвагу, проявленные при взятии Казатина, подполковнику Ивану Никифоровичу Бойко, старшему лейтенанту Владимиру Николаевичу Подгорбунскому, лейтенанту Петру Филипповичу Гриболеву, старшине Михаилу Ивановичу Бушилову было присвоен звание Героя Советского Союза.

Особо отмечен и старший лейтенант командир танковой роты 69-го танкового полка Иван Степанович Андрощук, который в бою за город Казатин показал себя мастером танкового боя.

Овладев Казатином, 8-й механизированный корпус по приказу командарма Катукова на достигнутом рубеже перешел к обороне в связи с резким отставанием соединений 38-й армии и 11-го танкового корпуса, в задачу которого входило освобождение города Бердичев.

Наш правый сосед, 11-й танковый корпус генерал-лейтенанта Андрея Лаврентьевича Гетмана, часто в ходе вступления отбивал вражеские атаки, в связи с чем его главные силы подошли к Бердичеву несколько позже.

Передовой отряд 44-й танковой бригады полковника Иосифа Ираклиевича Гусаковского пытался взять с ходу город, но успеха не имел. Бердичев оказался сильно укрепленным, кроме того сюда успели подойти и закрепиться свежие немецкие резервы. И только с подходом главных сил танкового корпуса и соединений 18-й армии крупная группировка противника была разгромлена и город Бердичев освобожден. Со взятием городов Бердичева и Казатина для нашей танковой армии открывались широкие возможности маневра в оперативной глубине противника.

В январе 1944 года войска 1-й танковой армии после проведённой на рубежах Казатин—Бердичев перегруппировки перешли в решительное наступление, главной задачей которого был разгром свежих резервов противника, сосредоточенных в районе Жмеринка — Винница.

7 января 8-й механизированный корпус получил задачу: во взаимодействии с 100-й стрелковой дивизией в направлении станций Липовец — Морозовка разгромить 6-ю и 17-ю танковые дивизии немцев, к исходу дня овладеть местечком Ильинцы и селом Тягун.

Наступление развивалось по плану. Атакующий справа 11-й танковый корпус овладел населенными пунктами Липовец, Троща. Фашисты не оказывали сильного сопротивления — спешно отходили, бросая раненых и технику.
Погода не улучшалась, небольшой мороз сменила оттепель. Данные разведки свидетельствовали о том, что на нашем направлении нет сплошной линии обороны противника. Есть в основном опорные пункты полевого типа, не связанные между собой огнем.

В штаб фронта поступили сведения, что в районах Винницы и Жмеринки гитлеровское командование сосредоточивает крупные резервы с целью нанесения удара во фланг и тыл 1-й танковой и 38-й армий. Не разгромить эту группировку противника — означало затормозить наступление в юго-восточном направлении.

Для решения возникшей задачи 1-й Украинский фронт не располагал резервами. Именно поэтому командующий фронтом отдал приказание повернуть 38-ю и 1-ю танковую армии на запад, сорвав, таким образом, замысел врага.

— Как успехи, Иван Федорович? — едва переступив порог нашей машины-квартиры, спросил заместитель командующего 1-й танковой армией генерал-майор Ефим Викентиевич Баранович. — Командующий фронтом генерал армии Ватутин придает новой задаче очень важное значение. Сосредоточение вражеской группировки в районе станции Жмеринка следует во что бы то ни стало ликвидировать.

— Бригады корпуса наступают. Думаю, мы выполним оставленную задачу, — заверил я генерала.
— Добро, так и доложу Катукову,— заспешил Баранович к машине.

Я смотрел вслед исчезнувшей вдали видавшей виды легковушке. Генерал Баранович был в годах, убеленный сединой, умудренный опытом. Воевал он еще в русско-японскую, но и теперь оставался на удивление подвижным и молодцеватым. Его уважали все, и не только как заместителя командующего 1-й танковой армией, но и как скромного, доброго, душевного и отзывчивого человека.

Из задумчивости меня вывел знакомый голос. Это командир 1-й гвардейской танковой бригады гвардии полковник Горелов докладывал о прохождении рубежа выравнивания. Танки, набрав нужную скорость, успешно двигались в направлении Жмеринки.

Вскоре участились мелкие боевые стычки. Бригада Горелова совершала глубокий фланговый рейд в сторону Жмеринки, остальные части корпуса продолжали наступать на Погребище.

Боевые действия в оперативной глубине противника — это особая и очень сложная форма маневра, когда приходится действовать без флангов. Обычно побеждает тот, кто способен молниеносно ориентироваться в любой ситуации и принимать смелые решения сообразно создавшейся обстановке.

9 января, согласно приказу командарма, бригадам 8-го механизированного корпуса предстояло овладеть следующими рубежами: 20-й механизированной бригаде полковника А.X. Бабаджаняна — селом Ворошиловка, 19-й механизированной полковника Ф.П. Липатенкова — селом Шендеровка, 1-й гвардейской танковой В.М. Горелова—переправами в Ворошиловке и Тыврове.

Под вечер погода ухудшилась, поднялась сильная снежная пурга. Дороги покрыли сугробы, сравнялись овраги. Сложно стало ориентироваться даже днем. Командир 1-й танковой бригады гвардии полковник Горелов доложил о прохождении второго уравнительного рубежа. Я, в свою очередь, по радио сообщил об этом командарму Катукову. За боевым рейдом нашей танковой бригады внимательно следило как командование армии, гак и фронта.

Следуя за танками полковников Горелова и Бабаджаняна, я со своей оперативной группой вскоре проскочил Липовец и в вечерних сумерках устремился к Южному Бугу.

10 января в 5.00 передовой отряд внезапной атакой владел Жуковцами, застав врасплох немецкий гарнизон. Уничтожено значительное количество живой силы и техники противника. Во второй половине дня, в 16.00, на южную окраину Ворошиловки вышла 21-я механизированная бригада, в то же время 19-я механизированная бригада достигла Шендеровки.
Разведка установила, что на станции Жмеринка и на северной окраине городка сосредоточено более сотни танков противника. Это подтверждали и местные жители. Когда машины танковой бригады гвардии полковника Горелова ворвались в город, в стане врага поднялась паника. Отдельные танки промчались к его восточной окраине, пересекли станцию, но из-за отсутствия достаточных сил не смогли с ходу овладеть железнодорожным узлом и городом.

Придя в себя, гитлеровцы бросили против бригады Горелова танки и пехоту, оттеснив его к рубежу Моянов — Сутиски. В этих боях бригада с частями усиления уничтожила 11 самоходных орудий противника, 16 танков, 21 орудие разного калибра и свыше 800 солдат и офицеров.

Собрав в кулак крупные танковые силы, сосредоточив резервы, 10 января в 10.00 противник нанес мощный удар по флангу 38-й армии и занял Лозоватую, Лукашовку. Создалась угроза выхода гитлеровцев в тыл нашей армии. Положение осложнялось тем, что не было прочной связи ни со штабом армии, ни со штабом корпуса, ни с стальными бригадами, завязавшими бои на рубеже Ободное—Ильинцы.

Незаметно пролетела ночь. Боевые события стремительно нарастали.

— Товарищ генерал-майор, крупная танковая группировка внезапно прорвалась в наши тылы, — доложил начштаба 8-го механизированного корпуса полковник Георгий Степанович Сидорович. — Предлагаю срочно отвести бригады Горелова и Бабаджаняна и расположить их на рубеже Ильинцы—Дашев—Корытное.

Обстановка круто менялась. К тому же, активизировала свои действия авиация врага. «Юнкерсы» небольшими партиями попеременно бомбили то нас, то подразделения генерала Гетмана. В основном они атаковали дороги, по которым двигались наши войска.

В небольшой населенный пункт, где расположилась оперативная группа, постепенно стали прибывать тыловые подразделения 1-й танковой и 20-й механизированной бригад. Такое скопление машин и повозок могло навести сюда немецкую авиацию, которая уже не раз обрабатывала оперативную группу. Поэтому я отдал приказание срочно рассредоточить скопившиеся подразделена прибывших тылов. Позже узнал, что это прибыли медсанроты 20-й механизированной и 1-й танковой бригад.
Боевая обстановка, отсутствие прочной связи с бригадами и командованием армии принуждали искать выход из создавшегося положения. А что, если начать отход бригадам не назад, а вперед, к Жмеринке? Решение пришло неожиданно. Начальнику штаба 8-го механизированного корпуса полковнику Сидоровичу было приказано пробиваться в сторону Липовца, где принять управление остальными частями и бригадами корпуса.

Еще на подходе к крутым берегам Южного Буга я заметил знакомые фигуры командиров бригад полковников Горелова и Бабаджаняна. Пристально всмотревшись в лица, определил: оба не в духе. Гвардии полковник Горелов был суров, мрачен, переживал неудачу. Взять с ходу Жмеринку, а потом ее сдать! Такое никак не укладывалось в его голове. Да, не его это вина, что 40-я танковая бригада полковника Нила Григорьевича Веденичева не поддержала боевых действий 1-й гвардейской бригады в Жмеринке. Она сама в то время вела тяжелые бои в районе Гнивани.

Сообщение, что в наших тылах орудует крупная танковая группировка противника, явилось для них полной неожиданностью.
Фашисты настойчиво уплотняли боевые порядки свежими резервами, создавая на важных рубежах сплошной фронт обороны.
Не теряя времени, бригады В.М. Горелова и А.X. Бабаджаняна, ведя круговую разведку, начали отход с берегов Южного Буга.
Неоценимую услугу оказали нам в этих боях партизаны местного отряда Винницкой области, прикрывавшие наш левый фланг.
Гитлеровцы не прекращали атак. На поле боя все чаще появлялись вражеские танки и самоходки. Теперь же никто не сомневался, что противнику удалось подтянуть крупные резервы.

— Что скажешь новенького, генерал-майор,— прозвучал по радио спокойный голос командующего армией генерал-лейтенанта Катукова.
— Плохи дела, товарищ командующий,— ответил я.
— Знаю... —голос Катукова дрогнул и вдруг потеплел. — Но вы держитесь, перемалывайте там подошедшие резервы противника, проявляйте больше умения и упорства, не мне учить вас дерзости в таких боях. Задача, надеюсь, ясна, комкор? Желаю успеха.

Не раз подразделениям корпуса приходилось бывать в подобных передрягах. И всякий раз выручали напористость, смекалка, отличная боевая выучка солдат и офицеров.

За 17 дней наступления 1-я танковая армия, в состав которой входил и наш корпус, прошла с боями около 300 километров, освободив ряд городов и населенных пунктов Правобережной Украины.

Несмотря на быстрое продвижение, 1-й танковой армии пришлось не только сдерживать, но и отражать мощные контрудары немцев в районе Жмеринка — Винница. Только благодаря стойкости и мужеству солдат и офицеров армии был сорван коварный план врага — разгромить войска левого крыла фронта и отбросить их на север. За 38 суток общих боевых действий 1-й танковой армией были уничтожены и взяты в плен десятки тысяч гитлеровцев, захвачено много вооружения и другого имущества. В ряде операций особо отличился гвардии полковник В.М. Горелов, возглавляющий 1-ю танковую бригаду. Умение командира быстро и грамотно разобраться в сложившейся обстановке, четкие верные решения, смелость и решительность в бою, во время которого Горелов всегда находился на самом ответственном его участке, воодушевляли бойцов на подвиг.

Под стать ему и командир 19-й механизированной бригады Ф.П. Липатенков — умен, трудолюбив. Особенно умело руководил подразделениями в ближнем бою. Я лично сам видел, с какой беззаветной храбростью дрались его гвардейцы в районе местечка Ильинцы.

Немаловажна в трудных боях и четкая работа штаба. Блестящим специалистом своего дела оказался начштаба 20-й механизированной бригады полковник Н.В. Богомолов. Он быстро разбирался в обстановке, был смел и решителен в бою, обладал удивительным хладнокровием. Среди товарищей слыл офицером живого ума, большого сердца, незаурядных способностей.

С оперативной группой командира корпуса постоянно поддерживал связь офицер оперативного отдела штаба корпуса Г.Т. Бондарь — храбрый и мужественный человек. Не раз он и его коллега майор Ковалев Федор Григорьевич — немногословный, внимательный, вежливый, требовательный к себе и подчиненным, удивляли боевых друзей смелостью и выдержкой в трудные моменты боя.

В первых числах марта 1944 года 1-я танковая армия была выведена из боя в тыл, а наше место заняла 2-я танковая армия генерал-лейтенанта танковых войск С.И. Богданова из резерва Ставки Верховного Главнокомандования.

Мы, конечно, не знали о цели перегруппировки, но понимали, что в ближайшее время нас перебросят на другой важный участок.

   Оглавление   Далее >>